Читать книгу - "Князь Света - Роджер Желязны"

И тогда древними словами Катха Упанишады запел тот, когонекогда звали Рилд и Сугата.

— «Сомнения гложут, когда человек мертв. Одни говорят:он все еще есть. Другие: его нет. Да узнаю я это, обученный тобою».

Древними словами ответствовал и Яма:

— «Даже боги в сомнении здесь. Нелегко понять это, иботонка природа атмана. Задай другой вопрос, не обременяй меня, освободи отэтого».

— «Прости мне, если превыше всего для меня это, оАнтака, но не найти мне другого наставника в этом, равного тебе. Нет никакогодругого дара, коего бы жаждал я ныне».

— «Держи свою жизнь и ступай своим путем. — И сэтими словами Яма заткнул свой клинок за пояс. — Я избавляю тебя от судьбытвоей. Выбери себе сыновей и внуков, выбери слонов, лошадей, бесчисленные стадаи злато. Выбери любой другой дар — пригожих красавиц, сладкозвучныеинструменты. Все дам я тебе, и пусть служат они тебе. Но не спрашивай меня осмерти».

— «О Смерть, — пропел в ответ облаченный вчерное, — преходяще все это и завтра исчезнет. Пусть же у тебя остаютсякрасавицы, лошади, танцы и пение. Не приму я другого дара, кроме избранногомною, — поведай же мне, о Смерть, о том, что лежит за пределами жизни, отом, в чем сомневаются и люди, и боги».

Замер Яма и не стал продолжать древний текст.

— Хорошо же, Рилд, — сказал он, и глаза еговпились в глаза собеседника, — но неподвластно царство сие словам. Ядолжен тебе показать.

И так они замерли на мгновение; потом человек в черномпошатнулся. Он судорожно поднес руку к лицу, прикрывая глаза, и из груди еговырвалось единственное сдавленное всхлипывание.

И тогда Яма сбросил с плеч свой плащ и метнул его словносеть через поток.

Тяжелые швы помогли плащу, как тенетам, опутать свою цель.

Силясь высвободиться, услышал человек в черном звуки быстрыхшагов и затем удар рядом с собой — это красные сапоги Ямы приземлились на егостороне потока. Сбросив наконец с себя плащ, он успел парировать новую атакуЯмы. Почва у него за спиной постепенно повышалась, и он отступал все дальше идальше, покуда склон не стал круче и голова Ямы не оказалась на уровне егопояса. Тогда он обрушил сверху на соперника шквал атак. Но Яма медленно инеуклонно продолжал взбираться в гору.

— Бог смерти, бог смерти, — пропел маленькийвоитель, — прости мне мой дерзкий вопрос и скажи мне, что ты не солгал.

— Скоро ты сам узнаешь об этом, — ответил тот,нанося удар ему по ногам.

И еще один удар обрушил на него Яма, удар, который разрубилбы иного напополам и рассек его сердце, но лишь скользнул клинок по грудисоперника.

Добравшись до места, где склон был разворочен, маленькийбоец обрушил на своего противника поток земли и гравия, снова и снова швыряя испихивая их вниз. Яма заслонил глаза левой рукой, но тут на него посыпались ужеи камни, и увесистые обломки скал. Они скатывались по склону, и когда какие-тоиз них подвернулись ему под ноги, он потерял равновесие, упал и начал сползатьпо склону вниз. К этому времени человеку в черном удалось уже столкнутьнесколько больших камней и даже один валун, он бросился вниз следом за ними свысоко занесенным мечом.

Яма понял, что не успевает подняться и встретить атаку,поэтому он перекатился и соскользнул к самому потоку. Затормозить ему удалосьуже на самом краю, но тут он увидел, что на него катится валун, и попыталсяуклониться от встречи с ним. В этом он, оттолкнувшись от земли обеими руками,преуспел, но сабля, которую он выронил, упала в воду.

Выхватив кинжал, он с трудом успел привстать на корточки и,пошатнувшись, отразил рубящий удар подоспевшего противника. Снизу донессявсплеск от падения валуна.

Левая рука его метнулась вперед и сомкнулась на запястьи,направлявшем ятаган. Он попытался ударить кинжалом, но теперь уже его рукаоказалась в тисках чужих пальцев.

Они так и замерли, меряясь силой мышц, пока Яма вдруг резконе присел и не перекатился по склону, перебросив противника через себя.

Оба, однако, не ослабили захвата и покатились по склону.Кромка расселины придвинулась к ним, надвинулась, исчезла у них за спиной.

Когда они вынырнули на поверхность, судорожно глотая воздухшироко открытыми ртами, в их стиснутых руках не осталось ничего, кроме воды.

— Кончишь крещением, — сказал Яма и ударил левой.

Противник блокировал удар и нанес ответный. Течение сносилоих влево, пока они не ощутили наконец под ногами каменистое ложе реки, и далееони бились, бредя вдоль по течению.

Река постепенно расширялась, стало мельче, вода теперьбурлила где-то у пояса. Местами берега подступали к воде уже не так отвесно.

Яма наносил удар за ударом, и кулаками, и ребром ладони; нос таким же успехом можно было колошматить статую, ибо тот, кто был когда-тосвятым палачом Кали, принимал все удары с полнейшим равнодушием, ничуть неменяясь в лице, и возвращал их назад с силой, способной раздробить кости.Большинство ударов замедлялось противодействием воды или блокировалось Ямой, ноодин пришелся прямо под ребра, а другой, скользнув по левому плечу, угодил емуточнехонько в скулу.

Яма откинулся назад, словно стартовал в заплыве на спине,чтобы выбраться на более мелкое место. Не отставая, ринулся за ним и противник— и тут же наткнулся неуязвимым своим животом на красный сапог Ямы;одновременно схватил его бог смерти спереди за одежду и изо всех сил рванул насебя. Перелетев по инерции через голову Ямы, он с размаху упал спиной навыступающий из воды пласт твердой как камень ископаемой глины.

Яма привстал на колени и обернулся — как раз вовремя, ибосоперник его уже поднялся на ноги и выхватил из-за пояса кинжал. Лицо его по-прежнемуоставалось невозмутимым, когда замер он в низкой стойке.

На миг глаза их встретились, но на сей раз человек в черномне дрогнул.

— Теперь, Яма, могу я встретить смертоносный твойвзгляд, — сказал он, — и не отшатнуться. Ты слишком многому научил меня!

Но когда ринулся он вперед, руки Ямы соскользнули с пояса,захлестнув влажный кушак, как хлыст, вокруг бедер соперника.

Пошатнувшись, тот выронил кинжал, и Яма, дотянувшись,обхватил и изо всех сил прижал его, пока оба они падали, к себе, отталкиваясьпри этом ногами, чтобы выбраться на глубокое место.

— Никто не слагает гимнов дыханию, — пробормоталЯма, — но увы тому, кому его не хватает!

И он нырнул вглубь, и точно стальные петли, сжималисоперника его руки.