Читать книгу - "СССР-41 в XXI веке - Анатолий Логинов"

Сложившееся положение отнюдь не радовало. Слабый, отставший от всего мира СССР уже был в истории. Но тогда капиталисты были тоже ослаблены войной и заняты внутренними противоречиями, да и отставание было не столь критичным. Сейчас же существовал фактически один основной центр силы, два других были намного слабее и сильно от него зависели. Этот центр мог поступить как угодно, от прямой агрессии или даже применения сверхмощного оружия, до идеологической подрывной работы, тем более что опыт в ней превосходил опыт советских людей на целых семьдесят лет. Сведений, достоверных и тщательно обдуманных, не хватало, чтобы точно проанализировать возможное поведение нынешних фактических правителей мира.

Вернувшись к столу, он решительным жестом отодвинул в сторону несколько книг с захватывающими названиями и яркими рисунками на обложке, в очередной раз подивившись искусству полиграфии и низкому художественному вкусу иллюстраторов. Одна обложка вновь привлекла внимание, и он перечитал лозунг на развевающемся Красном знамени. «Бог есть любовь к социалистическому Отечеству! Хорошо сказано. Но реально ли? Впрочем, с Сергием надо будет переговорить. Если правда то, что сообщил Шарапов о слиянии нашей церкви с зарубежной, то надо срочно организовать выборы патриарха, передать церкви часть имущества, ранее у нее конфискованного. Такой рычаг воздействия и такие возможности за рубежом упускать нельзя».

Он отложил книгу в сторону и добавил еще одну строчку к длинному, постоянно растущему списку неотложных дел.

«Теперь армейские вопросы. Кузнецов уверяет, что прибывшие на Северный флот корабли вполне могут прикрыть порт от возможного налета. Но если прибудет еще и подводная лодка с ракетами, то базироваться ей будет негде. Хотя какая там лодка, если подумать. Крейсер, правильно в будущем ее называют… называли. Крейсер стратегического назначения, — он горько усмехнулся, — способный стереть с лица земли целую страну. Все же единственное, в чем капитализм успешнее всего прогрессирует, — это средства уничтожения людей. От винтовки и пулемета до оружия массового поражения. Единственная для нас возможность застраховаться от применения такого оружия — иметь самому. Как бы узнать, сколько всего лодок в море сейчас? Две дизельные уже прибыли в Кронштадт, одна атомная потоплена „неизвестными“, успев уничтожить атаковавшую субмарину. Удачно, что спасшихся моряков подобрало именно венесуэльское судно и привезло прямо во Владивосток. „Неизвестные“, конечно, все будут отрицать, ну и мы тоже в открытую давить не будем. А козыри придержим за собой… Теперь надо связаться с оставшимися. Но как? Коды на прибывших военных судах? Поверят ли им готовые нанести последний, смертельный для мира удар моряки? Не подумают ли, что провокация? И как связаться с гражданскими кораблями „судного дня“, если они обязаны скрываться от всех, а прибыв к нам, неминуемо раскроют свое назначение. Сколько вопросов, — и ни одного ответа. Как не хватает профессионалов. Таких, как на этом заводе в Венесуэле. Новый автомат, хм. Перестройка промышленности? А стоит ли? Модернизировать СВТ на первое время — и хватит. Даже если этот „Калашников“ столь хорош. Договориться с той же Венесуэлой и получить часть продукции? Пусть военные решают. Пока основные усилия надо приложить именно на невоенные области. Если полученные сведения верны, а я почему-то уверен, что так и есть, военная промышленность, пожиравшая львиную долю ресурсов без войны, сыграла немалую роль в трудностях будущего СССР. Этот урок необходимо учесть. Обязательно. И теория. Мы не знаем того общества, которое построили. Все эти перепевы Маркса, Энгельса, Ленина, начетническое повторение вместо изучения — это сейчас не пройдет. Это один из самых опасных недостатков нашей партии — низкий культурный уровень ее членов. Конечно, причина в виде постоянной и неотложной практической работы, отнимающей время и вкус к теориям, есть. Но пренебрежение теоретическими вопросами опасно, очень опасно, причем не просто опасно. Без теории нам смерть, и история возможного будущего это ясно показала».

Выбив трубку, он встал и прошелся мимо стола, продолжая держать ее в руке.

— Без теории нам смерть, — повторил он, словно пробуя слова на вкус.