Читать книгу - "Небо, полное звезд - Олег Авраменко"

Чтобы ускорить исследование ячеек, я распорядился активировать ещё два резервных пульта для управления зондами, за которые усадил специально вызванных в рубку Анну Гамбарини и Сьюзан Грегори. В дальнейшем нам не приходилось пробивать с помощью лазера «окна» в ячейках, чтобы передавать радиосигналы, – после прохождения туннелей зонды переключались в режим автоматического управления, выполняли необходимые манёвры и исправно возвращались обратно. Получаемые записи немедленно скармливались навигационному компьютеру, тот методично обрабатывал их и приблизительно определял расположение точек выхода. Но далеко не всегда ему это удавалось – примерно в каждом втором случае просто не находилось никаких ориентиров, за которые можно было бы зацепиться.

Вопрос с названиями был решён стихийно. Систему связанных туннелями планет мы окрестили весьма прозаично и банально – Сеть Миров, а ячейки-входы в туннели были названы порталами. Я предложил временно именовать новооткрытые планеты Атлантидами, однако Сьюзан возразила, что это слово слишком избитое, и выдвинула свой вариант – Шамбала. Название всем понравилось и было принято единогласно. Почётный номер «1» присвоили планете, возле которой мы находились, а Шамбалой-2 стала планета, куда вышел наш первый зонд, ну и так далее.

Кроме того, было установлено, что повреждённые ячейки, между которыми отсутствует «перемычка», тем не менее исправно функционируют, но действуют как единый портал и ведут к одной и той же планете. Без долгих споров мы логично предположили, что тут срабатывал принцип «природа не терпит пустоты»: при разрушении туннеля один из соседних порталов просто захватывал освободившуюся область пространства.

К одиннадцати вечера, когда мы наконец решили сделать перерыв на ночь, нами было разведано почти восемь десятков туннелей к планетам, которые в такой же мере, а то и большей, пострадали от неведомой, но наверняка общей для всех катастрофы. И только Шамбала-74 имела значительно меньшие масштабы повреждений, чем все остальные. По решению Лопеса, туда был повторно послан зонд со специальной программой, он совершил три витка вокруг неё в перпендикулярных плоскостях и доставил нам подробные снимки большей части поверхности.

На этой планете были настоящие моря и океаны, выжженные участки занимали всего четверть площади суши, вулканов (как действующих, так и уже потухших) было на порядок меньше, а на остальной части существовала растительная и, возможно, животная жизнь. Тщательный анализ снимков не выявил никаких признаков технологической цивилизации – или хотя бы её остатков. По этому поводу Краснова высказала предположение, что многие, а может, и подавляющее большинство планет в Сети Миров были незаселёнными. Дескать, разумная раса, создавшая её, просто резервировала для себя жизненное пространство на миллионы лет вперёд.

Над Шамбалой-74 было меньше повреждений и в сетке порталов. Лишь немногие ячейки были разорваны – и именно в тех местах, где планета подверглась наибольшим разрушениям. Таким образом, нашла дополнительное подтверждение гипотеза, что планеты пострадали от разрывов ячеек. Но был ли это спонтанный процесс, искусственно вызванный или явившийся следствием какого-то естественного катаклизма, так и оставалось предметом жарких споров – в основном между Лопесом и Штерном, к которым периодически присоединялся дежуривший в двигательном отсеке Оливейра.

Я в их дискуссии не участвовал, хотя у меня были свои соображения на сей счёт. Просто сейчас меня волновало другое. Я смотрел на покрытую сетью порталов планету и думал о том, доступны ли эти туннели для нас. То, что зонды беспрепятственно проходили через порталы и возвращались обратно, ещё ничего не значило. Обычные гиперпространственные прыжки тоже не причиняют вреда автоматике – зато людей, кроме горстки избранных, превращают в идиотов. Но сможем ли хоть мы, резистентные, выдержать переход по тоннелю на десятки и сотни миллионов парсеков? Как это проверить, я не знал…

То есть, конечно, знал. Это была моя обязанность и моя прерогатива как капитана корабля.

Но я боялся. Я никогда не считал себя трусом, однако сейчас мне было страшно до дрожи в коленках…

Около полуночи все разошлись спать, и я остался в штурманской один – как раз сегодня по расписанию у меня было ночное дежурство с полдевятого вечера до полтретьего утра. Это совпало очень удачно, иначе мне пришлось бы менять график ночных вахт, что могло вызвать подозрения.

Некоторое время я расхаживал по рубке, пытаясь унять волнение и убеждая себя, что раз мне всё равно предстоит это сделать, то лучше сейчас, чем позже, иначе ожидание точно сведёт меня с ума. В конце концов я смог заставить себя подойти к инженерному пульту и заняться предстартовой подготовкой находившегося в ангаре челнока планетарного класса.

Я уже почти закончил с этим делом, когда в рубку вошли Марси с Йосидо.

– Извините, кэп, – сказал Хироши, – но что-то не спится. Неудивительно после такого жаркого денька. Особенно если учесть, что на мою долю выпало лишь наблюдать за вашей работой.