Читать книгу - "Посланник - Анастасия Парфенова"

— Позвольте мне немного порассуждать вслух на тему общества и положения в нём отдельно взятых личностей. Люди на Данаи живут не простой анархичной толпой. Они связаны между собой в сложно организованное, упорядоченное целое, включающее в себя как отдельных индивидов, так и отдельные общности, объединённые разнообразными связями и взаимоотношениями. Другими словами, сообщество людей — это целостная, динамическая, самоуправляемая система.

— Самоуправляемая? — блеснул иронией Тао.

— В определённом смысле. Вы же не будете отрицать, что и правитель подчиняется жёстким правилам? Причём даже в большей степени, чем любой другой человек?

Лицо Тигра Песков казалось высеченным из камня. Но длинный кинжал из его ладони исчез, взгляд приобрёл осмысленность.

— Продолжайте.

— Если попытаться разложить человеческое общество по полочкам и проанализировать его... то вряд ли получится что-нибудь путное. Однако нетрудно заметить, что отдельные совокупности людей в этом обществе... как бы это сказать... разделены. Люди неравны друг другу по положению, происхождению, материальным возможностям, статусу, наконец...

— Статусу?

— Не будем играть словами. Допустим также, что люди могут менять своё положение, переходя из одной группы в другую. Менять своё социальное положение. Назовём это социальной мобильностью.

— Ах вот как?

Леек продолжал говорить предельно серьёзным тоном.

— Существует горизонтальная социальная мобильность — переход в группу, расположенную на том же самом уровне. Здесь всё довольно просто. А вот при вертикальной мобильности перемещение происходит из одного социального пласта в другой.

— Вы бредите, молодой человек, — бросил Тао. Леек и это пропустил мимо ушей.

— Признаю, в кастовом обществе вертикальная мобильность... затруднена. Однако если вы считаете, что её нет, то просто не умеете смотреть. Да, ребёнок, рождённый в низшей касте, скорее всего, не сможет подняться на самый верх. Но вот группа, к которой он принадлежит...

В глазах старого воина вспыхнул неожиданный интерес. Философ всё-таки остаётся философом...

— На протяжении каких-то двух поколений клан, занимающий низкое положение, может завоевать себе путь наверх, кровью и доблестью или же интригами и хитростью пробиться к более высокому положению. Точно так же высокопоставленная семья может так себя опозорить, что будет лишена всех привилегий и станет объектом всеобщего презрения. Мне бы не хотелось углубляться сейчас в дебри философии и теологии, так что отбросим такие вопросы, как душа и заслуженная ею карма, а попробуем рассмотреть всё это с примитивной биологической точки зрения. И знаете, если смотреть на это через призму линий крови и передающихся по наследству магических даров, такая система... имеет смысл. Если поднимается не один человек, а вся генетическая линия в целом, то это позволяет, исключая случайные мутации, отбирать лишь самые лучшие, самые устойчивые наследственные качества. Кроме того, вместе с семьёй, помимо крови, приходят ценности, традиции, способы воспитания — что тоже немаловажно. Не говоря уже о том, что группа по определению сильнее, чем просто сборище индивидов. Так что, учитывая постоянную опасность мутагенных катастроф, которые приносят с собой периодические Набеги, Данаи демонстрирует удивительно разумную и устойчивую систему, согласно которой самая чистая, самая ценная генетическая линия не может быть запятнана опасной, таящей в себе неизвестно какие сюрпризы кровью безродного выскочки.

Леек усмехнулся, не разжимая губ. Всё это звучало действительно убедительно, если бы он не знал, сколь аморфны и непредсказуемы попытки манипулировать генофондом. Ну да ладно. Не в генофонде же тут дело...

— Как бы там ни было, это общество сформировалось, и оно функционирует. Неплохо, кстати, функционирует. И если кто-нибудь попытается ударить в самые его основы, то, скорее всего, вся система встанет на дыбы, чтобы этого кого-то осадить. Думаю, политические последствия мне вам объяснять не нужно. К Изумрудному трону Эсэру не подпустят, начнётся как минимум междоусобная мясорубка. А в данных условиях это означает гибель всей Данаи. Нам нужно сильное государство, чтобы противостоять Набегу. А значит... вам нет никакой необходимости беспокоиться по поводу моих чувств к махараджани. Они останутся при мне.

И, чуть склонив голову в отрывистом поклоне, Посланник резко развернулся и направился к спуску. Уболтал...

Раджанин Тао, Тигр Песков и Воин Заката, несколько минут смотрел туда, где скрылась широкая спина адмирала. Затем покачал головой.

— Значит, теперь осталось волноваться лишь о чувствах самой махараджани, — с ядовитейшей иронией сказал Тигр Песков сам себе. — Всего лишь!

Когда он тоже ушёл, над одинокими скалами ещё долго металось эхо не произнесённого, но от этого не менее горького: «Им не быть вместе».

* * *

Судьбы за ширмой не обнаружилось, но Виктория была слишком поглощена исследованиями, чтобы испытать разочарование.

Комната оказалась набита оборудованием и книгами. Странной формы металлические ящики и просто клубки микросхем громоздились один на другом, соединённые настоящей паутиной из проводов, книги стояли и лежали на неуклюжих полках, на полу, на столах и стульях. И всё это было, точно снегом, припорошено огромным количеством каких-то бумаг.

Папки, блокноты, газетные вырезки, просто исписанные странички — это место напоминало настоящее воронье гнездо.

Михей всё это то ли презрительно игнорировал, то ли просто настолько погрузился в своё занятие, что не замечал уже ничего. Его руки стремительно мелькали над клавиатурой, спина была сгорблена, а глаза жили лишь для монитора. Заинтригованная, Вика подошла поближе. Разумеется, что он делает, она так и не поняла. Зато увидела, что над монитором прикреплена ядовито-красная надпись не совсем приличного содержания, а чуть пониже и поскромнее: «Олег — козёл!!! И ЭТО — не гипотеза, а проверенный ФАКТ!»

Девушка усмехнулась. Может, жизнь здесь будет не так уж и плоха.

— Он тут надолго застрял, — брезгливо наморщил нос Сашка. — Пойдём, покажу тебе нашу нору. — Несмотря на пренебрежительное замечание, чувствовалось, что мальчишка весьма гордится этим местом. Стараясь убедить внутренности, что им совершенно незачем дрожать от ужаса, Виктория послушно дала отвести себя к двери.

Коридор на неё впечатления не произвёл. Пожалуй, единственным его отличием от всех тех коридоров, что Виктории приходилось встречать до сих пор, была безукоризненная чистота. А так — краска облупилась, от штукатурки одни воспоминания остались. И, наверно, это помогло ей несколько успокоиться. Босые ступни Сашки тихо шлёпали по натёртому до блеска полу, её же обутые в мягкую кожу ноги ступали совершенно бесшумно.

Следующее помещение было гораздо более... необычным. Сашка, точно волшебник, предвкушающий удивление публики, когда из шляпы вместо кролика вылезет суслик, откинул занавеску.