Читать книгу - "Дети природы. Возрождение - Юлия Мишина"

— Котенок и оружие, которое ты всего пару раз из ножен доставала? — негодовал рыбак.

— О чем ты только думаешь?!

Ясмина в отчаянии посмотрела на Гратия, потом обернулась на калитку. Она проделала такой путь, чтобы иметь возможность выйти за нее! Девушка решительно стряхнула руку рыбака.

— Если тебе не все равно, идем со мной. Я ухожу! С тобой или без тебя, — твердо сказала и открыла засов.

Гратий тихо выругался, но вышел на улицу следом.

Они перешли небольшую дорогу и скрылись в тени домов. Гратий осмотрелся по сторонам: стражников видно не было. Спустившись вниз до конца улицы, спутники оказались на развилке. Три тропы перед ними уходили в разные стороны.

— Куда теперь? — прошептал Гратий.

Ясмина пожала плечами. Рыбак фыркнул, уперев руки в бока. Девушка не обратила на него внимания и закрыла глаза.

Она будто оказалась в одном из своих снов. Чувства усилились. Остро ощутила окружение: воздух, который касается тела; свет луны, падающий на лицо; мелкие камушки под тонкой подошвой обуви. "Веди же меня", — просила мысленно.

Ясмина открыла глаза. Она доверилась интуиции и направилась по одной из дорожек. Гратий и Ньевес поспешили следом.

Их путь петлял по узким тропам города. Чем дальше они продвигались, тем увереннее становилась Ясмина. Когда ее нога ступила на улицу, устеленную серым булыжником, девушка, ахнув, шумно вдохнула. Гратий потерял терпение и нарушил молчание:

— Что происходит? Ясмина, куда мы идем?

Девушка повернулась к нему и взволнованно заговорила:

— Мне постоянно снится один и тот же сон: я иду по улице и подхожу к старой потрескавшейся двери. И вот она, Гратий, вот она — эта улица! — Ясмина закрыла рот ладонью, смотря на гладкие камни и не веря своим глазам.

— И что за дверью? — спросил Гратий.

— Во сне я ни разу ее не открыла... — тихо сказала девушка и шагнула вперед.

Она двигалась по улице и знала каждый ее метр. Даже с завязанными глазами смогла бы рассказать, что ее окружает. Впереди — узкая дорога, укрытая тенью деревянных, покосившихся домов. На крыши ложится мягкий холодный свет луны. Вот зеленый дом. За ним высокий, каменный, а дальше — серый, разрушенный, в котором всегда горит свеча. Ясмина приблизилась и увидела ее тонкий покачивающийся свет. Девушка усмехнулась, не веря в происходящее. Она знала: еще два дома и появится ее дверь. Дверь в тупике.

И Ясмина увидела ее. Совсем, как в сновидениях медленно подошла к облупившемуся, высохшему полотну и коснулась его ладонью. Вскрикнув, прижала оцарапанный палец к губам. Ощутила соленый вкус крови.

Гратий и Ньевес наблюдали за происходящим в двух шагах от девушки.

— Я дошла, — шептала Ясмина, — дошла.

Вдруг дверь отворилась. Из -за нее, в тонкую щелочку выглянула старуха. Тусклый свет маленького факела на стене едва выхватывал гостью из темноты. Хозяйка прищурилась, рассмотрела ее и сказала:

— Проходи.

Старуха открыла дверь шире, собираясь пропустить девушку. Тогда она увидела Гратия. Нахмурившись, спросила:

— Доверяешь ему?

Ясмина кивнула.

— Заходите, — разрешила старуха.

Молодые люди вошли в маленькую комнату. Ньевес вбежал за ними. Хозяйка закрыла дверь на засов и прошла к невысокой лежанке. Старуха была очень худой и с трудом переставляла ноги. Укладываясь, она кряхтела и постанывала.

Ясмина растерянно осмотрелась. В комнате не было окон. Кроме кровати, стояли стол и стул. На полу лежала старая, потрепанная подстилка. В углу располагалась крохотная дровяная печь, на которой дымился пузатый чугунный чайник.

— Выходи, у нас новенькая, — сказала старуха.

Грязная подстилка на полу заходила ходуном. Она упала в сторону, открыв спрятанный под ней потайной лаз. Из него, отложив дощечки пола, выбирался мужчина. Когда на него упал слабый свет, Ясмина и Гратий встревожено вгляделись в лицо.

— Это же вы! — первым опомнился Гратий. — Заключенный с площади!

Мужчина выпрямился во весь рост. Вблизи он выглядел еще хуже: истощенный, слабый, кожа его просвечивалась, из -под нее выпирали кости и синели вены. Петрис приблизился к Ясмине, и его губы задрожали.

— Не может быть, — прошептал он.

На глазах мужчины навернулись слезы. Теперь он стоял совсем близко к девушке и протянул к ее щеке руку. Ясмина смотрела на него непонимающим, испуганным взглядом.

— Вылитый Оданис, — удивлялся Петрис, — Зелья, погляди! — нетерпеливо подозвал старуху. — Она же — вылитый король!

Зелья подошла к Ясмине и вместе с Петрисом восторженно смотрела на нее.

— Где... откуда ты? — запинаясь, спросил мужчина.

— Я из рыбацкой общины, — ответила Ясмина.

— Дайна все-таки добралась туда, — с улыбкой промолвил Петрис. По его щекам текли слезы.

— Дайна? — удивленно переспросила девушка. — Вы говорите о моей бабушке?

— Да, милая, — подтвердила Зелья, — в день, когда свергли короля Оданиса, Петрис спас Дайну и невинное дитя в ее утробе. Он велел ей бежать и укрыться у рыбаков, чтобы люди королевы не убили ее.

— Это был приказ Оданиса. Я противился, я хотел защитить его! Но он так любил Дайну... Он наказал мне спасти ее, — объяснил Петрис.

— Вы хотите сказать, что король Оданис — дедушка Ясмины? — не верил своим ушам Гратий.

— Это написано на ее лице, — нежно произнес Петрис и вновь коснулся щеки девушки.

— Белоснежные волосы, шелковая кожа. А главное — глаза. Это глаза Оданиса.

— Но короля предали вы! Если не виновны, зачем столько лет скрывались? — не унимался Гратий, с недоверием смотря на мужчину.

— В убийстве короля никто не виновен! — твердо произнес Петрис. — Ведь Оданис жив!