Читать книгу - "Другая река - Людмила Астахова"

Все высокие словеса о вечной любви на деле разбивались о тяжелые будни. Жизнь – она как громоздкий камень. Натаскаешься его за день, и уже не до высоких чувств. Теплое тело под боком, немного ласки – вот и вся страсть. Пард был прав, когда говорил, что Альсу несказанно повезло с возлюбленной. Она оказалась эльфу настоящей ровней. Такое бывает редко, чтобы женщина могла прикрыть твою спину в бою.

– Я не пойму, кому ты хранишь верность?

Джасс спокойно выдержала испытующий взгляд маргарца.

– Себе. Либо мы будем вместе работать, либо спать.

Спать с Дрэгором… или еще с кем-то… эта идея несколько раз посетила бывшую хатамитку, но здравый смысл победил. Такие, как Банн, умеют только владеть. Конем, домом, золотом, женщиной…

– Обычно я умею совмещать приятное с полезным.

– Я полезная, – заверила его Джасс, сменив тон на более миролюбивый. – И только.

Ей вовсе не хотелось ссориться с Дрэгором. От него много чего зависело. В том числе и ее нынешнее благополучие.

– Тогда сделай полезное дело, дорогая подруга, – улыбнулся Дрэгор, тряхнув своими смоляными кудрями. – Пропал один мой доверенный человек. И…

– Совсем иной разговор, дорогой друг, – ответствовала бывшая хатами. – И?

– И забери серьги… и все остальное. Они в самом деле всего лишь мой тебе подарок.

– Я подумаю.

Серебро пролежало на столе еще шестидневье, пока его не украла одна из Банновых наложниц. За что была нещадно бита. А Джасс собственноручно прикладывала к ее разбитому носу холодную мокрую тряпку. Но подарок так и остался бесхозным.

Снимать отдельный дом Джасс не решилась. Еще жив был в памяти ханнатский дом с его теплыми, прогретыми солнцем стенами, скрипучими ступенями и полосатыми рыбами в бассейне. Завести новое жилище все равно что изменить любимому, обмануть верящего. Но и продолжать кочевать по гостиницам ей тоже не хотелось. Проблема решилась как бы сама собой. В особняке господина Банна, что на Цветочной площади, Джасс поначалу отвели целое крыло, но она так и не сумела придумать, что делать с пятью комнатами на первом и тремя комнатами на втором этаже. В одной она спала, в другой ела и занималась делами, все остальные пустовали и зарастали пылью. Сколько ни изображай из себя благородную даму, а истинная природа лезет из каждой поры, как пот из усердного жнеца. Джасс не стала тратить усилия, чтобы в приватной обстановке поддерживать образ, созданный в Духову ночь. Никаких тебе причесок, побоку домашние платья и чепцы, туда же пуховые тапочки. Зимой в Маргаре не шибко холодно, но и не так тепло, как в Храггасе или Чефале. Не к добру припомнив свое несчастливое отрочество, Джасс подобрала под себя ноги в простых деревенских носках, которые по случаю прикупила на базаре. Она знала, как выглядит со стороны: широкая юбка поверх нижней рубашки и толстая шерстяная шаль на плечах, всклокоченная в приступе задумчивости шевелюра, обкусанные ногти. А если учесть, чем она сейчас занималась, то вот тебе портрет деревенской ведьмы.

– Колдуешь помаленьку?

Привычка Дрэгора подкрадываться со спины и заглядывать через плечо бесила Джасс несказанно. В ином случае он бы схлопотал чем-нибудь тяжелым в лоб, но сейчас она была занята.

– Выйди вон и закрой за собой дверь, – сказала она, не оборачиваясь и не отрывая взгляда от созданного только что узора из всяческого подручного мусора.

– Когда ты злишься, то начинаешь говорить с эльфийским акцентом, – промурлыкал маргарец.

А что сделаешь, если у кое-кого злиться получалось лучше всего? Стоит раз скопировать интонации, и больше от них не отделаешься.

– Когда ты шпионишь, то чересчур громко сопишь носом.

Дрэгор и не подумал уходить. Наоборот, он удобно расположился в кресле по правую руку. Красивый, томный и опасный, как неприрученный дикий кот.

– Я просто любопытствую. Все эти перышки, зеркала, свечки и ниточки. Только не говори, что ты так ищешь Жекка Крота.

На самом деле Джасс делала простейшую «ракушку» – ритуал примитивный, но никогда не дающий сбоев. Перья из подушек, нитки, огарки свечей, осколки зеркал, хлебный мякиш и криво наломанные веточки образовывали, зависая в воздухе над столешницей, забавную спираль, вершинку которой венчала желтая бусина, обозначавшая саму гадальщицу. Перышки распушились, нитки извивались, крошечные огоньки свечей отражались в зеркалах – зрелище по-детски завораживало своей несерьезностью. На Йони – эльфийский Новый год – жрицам Оррвелла полагалось гадать, и гадание всегда сбывалось. Главное – правильно ставить вопросы. Джасс гадала на следующий год. Выходила всякая и всяческая чушь, но если отбросить глупости вроде «дальняя дорога» и «удар попусту», то в комбинациях компонентов отчетливо читалось «перепутье».

– Не скажу.

– Почему бы тебе не рассказать все старому доброму Дрэгору?

– Все что я о тебе думаю? У тебя уши повянут.

– Неужто? Говорят, ты была заклинательницей погод.

– А ты удивительно догадлив, – чуть презрительно фыркнула Джасс.

Семилучевая звезда с руной «бэллор» все время болталась у нее на груди, да и не скрывала она своего богатого на события прошлого. Кроме одной важной детали, разумеется.

– И что нагадала?

– Много всякого, – уклончиво проворчала бывшая жрица. – Тебя это точно не касается.

– На эльфа своего гадала?

– Какой ты приставучий, Дрэгор Банн. Война в Игергарде давно закончилась, чего мне о нем переживать?

В самом деле, гадать на Альса бессмысленно. Он жив, и слава Оррвеллу. Наверняка где-то пристроился, чтоб мечи не тупились, и не скучает.

– Как-то ты очень уж уверенно говоришь. А вдруг сгинул твой Альс на Яттском поле и лежит в братской могиле?

Джасс скривила рот в сторону, стараясь не отрывать взгляд от желтой бусины. Выражая тем самым сомнение в правоте его слов. Узы обмануть невозможно, а они свидетельствовали об обратном. Как мало иногда нужно для счастья. Знать, например, что кто-то там далеко за морем сыт и не страдает от ран. Просто знать, и все.

– Тебе-то что до него?

– Мне любопытно, забыла ты о нем или страдаешь.

– По мне заметно, что я страдаю? – Джасс удивленно приподняла бровь.

– Говорят, у вас любовь была сумасшедшая.

– Была. И что?

– С тобой невозможно разговаривать, ведьма.

– Так молчи.

Попытки вывести на разговор об эльфе Дрэгор предпринимал не единожды, как и попытки аккуратно соблазнить свою новую подручную. Вот и сейчас он восседал в кресле в живописной позе, давая Джасс заодно убедиться в скульптурной лепке мышц на его груди. Убедилась. И нехолодно ему в расстегнутой до пупа рубашке. Совсем не потому, что маргарец испытывал неодолимую страсть к бывшей хатамитке. О нет, его влекла загадка и призрак Силы. Дрэгор, абсолютно и целиком лишенный всякого магического дара, каким-то звериным чутьем чуял в Джасс потаенную опасную тайну. Тайны манили его, как бабочку огонь. А знаменитый контрабандист не привык так запросто сдаваться перед неразрешимой проблемой.