Читать книгу - "Анакир - Танит Ли"

Через несколько мгновений Сузамун умер.

Если он и понял, что произошло, то был не в состоянии вымолвить ни слова. А Кесар, перепачканный своей же кровью, с таким изяществом и таким непоколебимым упорством продолжал стоять на коленях перед человеком, которого убил. Никто из тех, кто видел его, не смог бы забыть, как он выглядел в своей судорожной попытке спасти короля, и в каждой его черте сквозил врожденный аристократизм.

Однако в конце концов все увидели знамение в том, что случилось. Все выглядело так, будто сама Ашара предала проклятию Сузамуна и весь его дом. Это было более чем понятно любому.

Правда была известна только инженерам. Полость под верхним слоем кровли, скрытая от посторонних глаз, и маленький огонек, оставленный рядом с горшочком нефти, были придуманы и просчитаны далеко отсюда. Вся эта схема математически выстраивалась опытными людьми, знакомыми с величинами и архитектурными формами, а также людьми, сведущими в убийстве. Когда загорелась нефть, огонь перекинулся на точно сбалансированные опоры купола. Все было тщательно продумано, оставалось лишь привести план в исполнение, дождаться момента, когда куполу должно неминуемо обрушиться. Исполнению замысла способствовали небрежение чиновников и погода, а может быть, сама судьба. Или Ашара.

Тем не менее имело смысл побеседовать с каменщиком и теми людьми, которые работали на восточной крыше. Но ни одного из них не удалось найти. Было решено, что они бежали от руки правосудия.

Совет расположился в комнате с картой на стене, прямо под мозаикой.

По городу все еще разносился траурный звон колоколов, а над дворцовой крышей снова озаряло полночную тьму красное око погребального маяка. Вторая жена Сузамуна, мать ребенка, погибшего вместе с ним, лишила себя жизни часом позже. Они были отважными и порывистыми, эти женщины Шансара. Ее положили рядом с мужем, ребенок покоился у нее в руках. Братьев поместили в нескольких шагах от короля. Семья собралась вместе в последний раз — и навеки.

Теперь Истрис и весь Кармисс ждали известия о том, кто примет бразды правления. В том, кто станет королем, сомнений не было — старший из оставшихся наследников, семилетний принц Эмел. Однако, учитывая то, что он был еще ребенком, следовало назначить регента и прочих охранителей его статуса. Уль с братьями и всеми их законными старшими сыновьями погиб вместе с Сузамуном. Это была самая настоящая катастрофа, из тех, что остаются в легендах. Теперь предстояло сделать выбор из множества полукровок или младших сыновей, которые сами были слишком молоды и никому не известны. Они не принимали никакого участия в политической жизни города.

Уже разгорались споры. Обсуждалось, что лорд-правитель сам может предпринять шаги к регентству, оставив прочих далеко позади. Из углов, где сидели люди, купившие место в совете и поддерживающие то ту, то другую позицию, доносились короткие презрительные насмешки. Однако по большей части эти выходки исподтишка были возмущением спокойствия и не более того. Лорд-правитель заставил их умолкнуть и заявил, что у него нет склонности к регентству, даже не возникало подобного желания.

В этот момент в центр протиснулся человек, жестом показавший, что желает говорить.

Шансарские обычаи племенных советов сильно размыли стандартные кармианские установления. Во времена Висов подобное было невозможно. Однако лорд-правитель сделал знак:

— Мы согласны предоставить вам слово, Ральднор эм Иоли.

Ральднор шагнул вперед и огляделся. Он привык командовать кораблями, когда ему поручали это; данное собрание совершенно не вдохновляло его.

— Мой лорд-правитель и вы, господа — слушайте. Когда взошла Застис, семь закорианских пиратских галер разоряли берега Кармисса и Дорфара. Король Сузамун, мудрый и осторожный правитель, послал человека, которому доверял, освободить моря от разбойников. Не отдавая себе полного отчета в силах Вольных закорианцев, король дал этому человеку для выполнения его миссии три корабля не из самых лучших. Мне это известно — я был капитаном на одном из них. Когда стало ясно, сколь силен враг, против которого нам предстоит бороться, я предложил вернуться домой. Однако мой командующий, Кесар эм Ксаи, удержал нас там, где мы находились, и с большим искусством и доблестью, пожертвовав одним из помянутых кораблей и потеряв пятерых людей — всего пятерых, господа! — одержал победу.

По залу прокатился одобрительный шум, в основном с тех мест, где сидели Висы.

— Простите мое воодушевление, — продолжал Ральднор. — Тот эпизод произвел на меня сильнейшее впечатление. Принц Кесар — зрелый вождь, известный в Истрисе как один из элиты общества. Более того, он королевской крови. Его отец был шансарским офицером, а его мать — принцессой кармианского королевского дома, чьи корни уходят во времена Рарнаммона...

Ральднору пришлось прерваться, ибо зал наполнился криком. Это был старый клич — «эм Ксаи!». Стоя в центре этого неистовства, Ральднор задумался. Он плохо слышал, что творится вокруг, вспоминая вопли рабов, прикованных к веслам и горящих заживо. Об этом следовало помнить. Однажды, когда ты станешь бесполезен для него, он и тебя оставит гореть.

В совете воцарилась сумятица, все совещались. Без сомнения, всем было все известно, просто ждали подходящего случая. Трое из этих людей были попросту куплены.

Вскоре члены совета удалились в соседнюю комнату, чтобы вынести окончательное решение.

Ральднор по-прежнему пребывал в задумчивости и не разгуливал по коридорам, подобно остальным. В одном из покоев даже играли музыканты, специально приглашенные по такому случаю, их музыка то сливалась с колокольным звоном, то оттеняла его.

Несчастный случай привел к концу династию Сузамуна. Было ли это волей Ашкар?

Ральднор, веривший в случайности, никак не мог поверить именно в эту случайность. То, что он оказался в стороне от этого ошеломляющего заговора, злило его и одновременно приносило некоторое облегчение. Но он считал, что имеет достаточно здравого смысла, чтобы не выказывать никаких эмоций.

Колокольный звон прекратился. Около полуночи по залам пробежала вереница гонцов.

Зал с картой снова заполнился встревоженными советниками. Лорд-правитель поклонился им всем.

— За принцем-королем Эмелом уже послали. Время для ребенка, конечно, позднее, но по законам Континента-Побратима, его родины, он обязан присутствовать, — последовала пауза, затем лорд-правитель продолжил: — Мы также послали за принцем эм Ксаи.

Немного времени спустя няньки подвели к дверям сонного светловолосого мальчика, и два стража ввели его в зал совета. Принц-король Эмел занял предложенное место и снисходительно принял леденец от лорда-правителя.

Кесар появился целым часом позже.

Он вошел в зал совета, и толпа расступилась перед ним. Он был словно воплощение немой грозы, в своих черных одеждах, с черными волосами, развевающимися от быстрой ходьбы, с застывшей на лице скорбью. Все это время он провел возле королевского погребального костра вместе с другими скорбящими, которые должны были оставаться там всю ночь.