Читать книгу - "Цветок безумия. Империя рабства - Владимир Белобородов"

– Так, спал, да умер, – спокойно прокомментировал сотник.

Вот же… Рабы ладно. Те как мухи мрут. Зачастую неестественной смертью. Либо сами между собой, либо охрана перегнёт с палками. Но за них спроса большого нет. Разве что если сразу много погибнет. А так… десяток в луну умирают и это норма. А вот воин… Это впервые у меня. Разбираться надо. Потом бумаги наверняка составлять.

В связи с происшествием день прошёл несколько комкано. Вечером устроили сожжение. Валейр подготовил зелье, которое скрыло при сожжении запах и помогло быстрее гореть. Для рабов такого не делали, и точно знаю, что иногда их просто закапывали.

Сжигали на площадке перед крепостью. Только разошёлся огонь, как дозорный с башни передал сигнал о приближении обоза. Обоз мы ждали, но по уставу положено всем войти в крепость и закрыть ворота. Ради похорон нарушать заведённый порядок я не стал.

Обоз был наш. В смысле к нам. Продуктовый. Он же, для обратной транспортировки мрамора.

– Доброго вечера, тысячник Элидар, – несколько хмуро произнёс десятник охраны обоза, когда почти три десятка телег въехали во двор.

Невесёлый настрой десятника я прекрасно понимал. Прошлую луну он привёз мне не все продукты, к тому же, большинство круп, составлявших основной рацион рабов, были с запахом плесени. Причина такого непотребства выяснилась у меня в кабинете, когда на стол упал мешочек с монетами.

По заведённой традиции, часть предназначенных для рабов круп сбывалась на сторону, а часть менялась у купцов на негодный к продаже товар. В итоге к концу луны начинался голод, и как следствие мор рабочей силы.

В прошлую нашу встречу я довольно резко поговорил с десятником и пообещал прямо здесь выдать палок, если он привезёт ещё раз испорченные крупы.

– Рад тебя видеть. В этот раз всё хорошо?

– Да. Всё со склада. Принимать будешь вновь сам, тысячник Элидар?

– Разумеется. Но не сегодня. Завтра.

– С настойкой всё в силе? Тысячник.

– Считай, что я не слышал. Со складским решишь.

Бороться с пьянством было бессмысленно. Для большинства моих вояк это была единственная радость, и даже страх палок не мог побороть массовое брагоделание. Поэтому я принял решение возглавить, в смысле упорядочить этот процесс, и ещё в прошлый раз заказал энное количество спиртного, которое намеревался продавать сотням по очереди, когда они будут на отдыхе. Только заказал не сам, а через складского. Но, обозный отказался, сославшись на суровость нового дракона. Пришлось вести разговор лично.

– Кого в круг отправили? Тысячник.

– Тотра из первой сотни. Бумаги на него надо будет в канцелярию передать.

– Бумаги! Я же вам сразу три привёз. Тысячник.

Первой я сломал печать императорского свитка. Текст несколько удивил. Какие-то общие фразы об усилении бдительности и дисциплины. Причём никаких прямых указаний. Ну не может в этом мире письмо не нести никакой информации.

– Ильнас, пригласи Лумма!

Надо колокольчик привязать. Надоел этот доисторический телефон. Чем громче крикнул – тем лучше тебя поняли – дверь была пропитана эликсиром, глушащим звуки.

– Элидар, так он к тебе только завтра доберётся, – заглянул мальчишка.

– Пусть тренируется.

Лумм придёт разозлённым. Только так надо. Я заметил, что когда он ходит, то потом гораздо проще лечить. Лумм всё понимал, но… Я бы на его месте тоже был раздраженным. Ничего себе! Раз, и ты инвалид! Это в двадцать с копейками!

Следующим настала очередь свитка Плеча. Когда я развернул его, то чуть не подпрыгнул от радости. Не то что бы я не понимал всю важность обучения у Валейра, но… Да, чёрт побери! Я живой человек и люблю жизнь! Это было официальное приглашение на приём Правого Плеча. Ну и что, что приём состоится через три луны. Мне уже грезилась свобода и отдых от отвратительного старикана. Тем более, что к запаху этого послания подмешивался цветочный аромат ещё одного. Я надломил третью печать. Нууу… Я понимаю, что жанр эротической прозы здесь ещё не зародился, но хотя бы поцеловала. Сухой тон, интересующийся моими делами и здоровьем. Всё на вы. М-да. Вернее всего переписку проверяет некая цензура. Ну и маги с ней… Вернее маг. Всё равно будет моей, когда доберусь.

Только я отложил свиток и откинулся на спинку стула, отдавшись эротическим мечтам, как раздался стук в дверь.

– Войдите! – Крикнул я.

– День добрый, тысячник, – отворилась дверь.

Я внутренне напрягся. Ну не мог я на его визит уже реагировать по-другому.

– Присаживайся, – «благоволительно» разрешил я присесть моему алтырю.

– Глупых писем не было? – Соизволил воспользоваться моим предложением тот.

Я протянул ему свиток. Валейр приложил свой амулет на шее к углу письма. Письмо, клянусь, вспыхнуло на мгновение и через минуту рассыпалось.

– Я полагал, что вы провинциал, – задумчиво произнёс алтырь.

– Так и есть.

– Странно… Ты ещё более мерзок, как оказалось.

– Знаете… Валейр, мне иногда так хочется вонзить в вас клинок.

– Этим ты и мил. Другие, в твоём возрасте, уже бы пытались, – криво улыбнулся алтырь. – А ты держишься.

– Что было в письме?

– А в твоих?

– Приглашение на приём и ничего не значащие знаки внимания от лары.

– А в моём, распоряжение приготовить тебя к приёму. Там будут гнутые.

На последних словах от Валейра прошла волна злобы.

– Что за лара? – Взял он себя в руки.

– Одна знакомая.

– Из семьи плеча? – Кивнул собеседник на печать. – Наверх метишь?

– Само получается.

– Надо же… ни у кого не получается, а его выносит.

– Бывает.

– Странно.

– Что именно? – Я, встав, подошёл к шкафу и принёс из него бутыль с настойкой и одну стопку.

Не то чтобы хотелось выпить, просто по детски захотелось позлить этого высокомерного старикана. В том, что ему уже очень не мало лет, я не сомневался. Внешность в этом мире очень и очень обманчива.

Позлить не получилось. Только налил, как рука алтыря молниеносно выхватила из-под моей ладони стопку.

– Уважаешь, это хорошо, – алтырь опрокинул в себя стопку, после чего подкинул её мне.

Наглец.

Только алтырь вышел, как в кабинет, опираясь на трость, вошёл Лумм. Сказать, что его трясло, значит, ничего не сказать. Руки, ноги, голова, всё безостановочно двигалось, словно передо мной не воин в рассвете сил, а очень старый и больной человек. Лумм осунулся. Взгляд стал под стать его состоянию – озлобленный и колкий.

– Может, тысячник прикажет мне идти в бой? – Скорее прошипел, чем проговорил мой старший воин.