Читать книгу - "Дерево лжи - Фрэнсис Хардинг"

Но делать было нечего, так что она вернулась к двери и постучала. Никто не открыл. Они стучали и стучали, но ответа не было. Взглянув в окно на втором этаже, Фейт заметила лицо, выглядывавшее из-за занавески. Ей показалось, что это мисс Хантер.

— Как далеко наш дом? — наконец спросила Миртл.

— В четырех милях, — ответила Фейт, вспоминая карту.

— Тогда нам придется идти быстро, — придушенным голосом сказала Миртл, — если мы хотим успеть до дождя.

Они не успели. Дождь застиг их на полпути. Сначала это были редкие капли, оставлявшие пятна на их одежде. Потом капли сменились сильным дождем, а потом ливнем, шумевшим в ушах. Дорога под их ногами превратилась в бурлящую грязь. Шифоновый солнечный зонтик Миртл не мог противостоять стихии. Вскоре ткань провисла под тяжестью воды и перестала преграждать ей путь. Шляпки отсырели и отяжелели. Фейт с сочувствием, охватившим ее помимо воли, наблюдала, как элегантный траурный наряд Миртл превращается в лохмотья. Черные юбки и чулки толстым слоем покрыла грязь. И что хуже всего, траурный креп стал расползаться: клей, соединявший шелковые волокна, вымывался дождем.

Споткнувшись, Миртл заплакала. Не трогательными пахнувшими солью слезами, но как маленький ребенок, захлебываясь от рыданий. Мать и дочь остановились под деревом в поисках укрытия, но оно их не спасло. Миртл плакала и плакала, и каждое ее рыдание разрывало сердце Фейт.

— Мы почти дома, — сказала Фейт таким тоном, будто обращалась к Говарду. — Мы скоро придем. Все не так плохо.

Она выбежала под дождь в поисках дома или хижины — чего угодно, где они могли бы укрыться. Посередине убранного поля она кого-то заметила и позвала на помощь, но тотчас поняла, что это пугало. Миртл едва взглянула на Фейт, вернувшуюся с пальто в руках. Фейт накинула его на плечи матери, прикрыв истрепавшееся платье. Путешествие было долгим, и к тому времени, когда они добрались до дома, обе сильно дрожали. Миссис Веллет пришла в ужас от их вида и велела слугам нагреть воды. Но где-то за углом Фейт услышала сдавленный смех. Судя по голосу, это была Жанна. Даже когда Фейт осталась одна, все, о чем она могла думать, — это радостный смех, жестокий и безжалостный. Он вонзился в ее сердце, словно нож.

Фейт стояла в своей комнате, промокшая до костей, и думала, почему она не плачет. Раньше она плакала, она помнила эти слезы, горячие и беспомощные. Но сейчас ей казалось, что все они вытекли из нее. Она думала об этом смехе. О ликующей Жанне. Потом вспомнила изображение убитой женщины в стереоскопе и представила служанку на ее месте. Она представляла, как церковь сгорает вместе со всеми людьми, находящимися внутри. Видела, как она стоит с пылающим факелом в руках и наблюдает, как дергается дверь, которую они пытаются открыть.

В спальне Фейт стояло высокое зеркало, как полагается, завешенное крепом. «Когда в доме кто-то умер, на зеркала нападает голод, — давным-давно рассказывала ей няня. — Если мы их не завесим, они высосут душу несчастного покойника. И если живой человек посмотрит в зеркало, он увидит, как на него уставился мертвец, и тоже умрет. В доме, где кто-то умер, в зеркале тебя может подстерегать что угодно, чтобы украсть твою душу». Фейт протянула руку, схватила креп, отметив его грубую поверхность, и рывком сдернула его с зеркала. В слабом свете зеркало казалось золоченым дверным проемом. По ту сторону Фейт увидела молодую ведьму со сверкающими, словно звезды, глазами. Влажные волосы змеиными кольцами обвивали ее плечи. На щеках блестели капли дождя. Ее простое платье с высоким воротничком было голодно-черным, цвета зияющей шахты. Оно высасывало свет из комнаты.

Куда же подевалась умница Фейт? Девушка в зеркале была способна на все. И она была кем угодно, но не хорошей девочкой — это читалось с первого взгляда. «Никакая я не хорошая. — Что-то в мозгу Фейт вырвалось на волю, простирая черные крылья в небо. — Хороший человек не может чувствовать то же, что чувствую я. Я злая, коварная и полная ярости. Меня не спасти». Больше она не была беспомощной. Она чувствовала себя извивающейся в траве змеей.