Читать книгу - "Власть холодного железа - Патриция Бриггз"

Мне кажется, что иногда расстояние между домом Адама и моим меняется. Час назад или чуть раньше мне потребовались мгновения, чтобы добраться до него от своих дверей. Сейчас я долго шла домой — в расстроенных чувствах.

Сэмюэля я не выберу. Не потому, что не верю ему, — напротив, я доверяю ему абсолютно. Он окружит меня любовью и заботой, а потом я отгрызу себе руку, чтобы освободиться… и при этом я не одна буду страдать. Сэмюэль и без меня достаточно настрадался.

Когда я расскажу ему о своих чувствах, он уйдет.

Я надеялась, что он еще не вернулся, но его машина стояла рядом с моим выкрашенным в цвет ржавчины «кроликом». Я остановилась на подъездной дороге, но было уже поздно. Он знает, что я снаружи.

Сегодня я ему не скажу, подумала я. Сегодня я его не потеряю. Но скоро. Очень скоро.

Уоррен и Хани правы. Если вскоре ничего не сделать, прольется кровь. Доказательством удивительного самообладания Адама и Сэмюэля было то, что это не произошло до сих пор. В глубине души я знала: если дойдет до схватки, один из них умрет.

Новую утрату Сэмюэля я перенесу, но не перенесу, если стану причиной его смерти. Я была уверена, что в схватке с Адамом погибнет именно Сэмюэль. Не потому, что Адам более сильный боец. Я однажды видела, как Сэмюэль сражается с десятью, и он знал, что делал. Но у Адама есть безжалостность, которой не хватает Сэмюэлю. Адам солдат, убийца, а Сэмюэль — целитель. Он будет сдерживаться, пока не станет слишком поздно.

Забранная решеткой дверь дома скрипнула, и я посмотрела в серые глаза Сэмюэля. Он не красавец, но в его продолговатом лице и каштановых волосах красота гораздо более глубокая.

— Почему у тебя такой вид? — спросил Сэмюэль. — Что-нибудь неладно в доме Адама?

— Несколько нетерпимых подростков побили Джесси, — сказала я. Я не солгала. Сэмюэль не поймет, что я отвечала на его второй вопрос, а не на первый.

На мгновение на его лице появилось гневное выражение: ему тоже нравится Джесси. Но вернулся самоконтроль, и доктор Корник был готов исполнять свои профессиональные обязанности.

— С ней все в порядке, — сказала я, прежде чем он успел о чем-нибудь спросить. — Несколько синяков и оскорбленные чувства. Мы слегка тревожились, потому что Адам был готов убить, но, думаю, сейчас он успокоился.

Сэмюэль спустился с порога и коснулся моего лица.

— Несколько неприятных минут, и все. Пожалуй, лучше схожу посмотрю на Джесси.

Я кивнула.

— А я что-нибудь приготовлю на ужин.

— Нет, — сказал он. — Судя по твоему виду, тебе стоит взбодриться. Адам в ярости, Зи за решеткой — и все в один день. Многовато, пожалуй. Приведи себя в порядок, и я отведу тебя туда, где пицца и общество.

Пиццерия была забита людьми с музыкальными инструментами. Я взяла стакан шипучки, пиво для Сэмюэля и отправилась на поиски двух мест, пока он расплачивался.

Заканчивался вечер субботы — последний вечер фестиваля. «Перекати-поле» закрылось, и все участники и организаторы собрались здесь, пообщаться в последний раз. Они пригласили Сэмюэля, а Сэмюэль — меня. Толпа производила внушительное впечатление, и свободных мест было мало.

Пришлось садиться за занятый стол, где нашлось два свободных стула. Я наклонилась и приблизила губы к уху мужчины, сидевшего ко мне спиной. Жест слишком интимный для незнакомца, но выбора не было. Человеческое ухо не расслышало бы мои слова в общем гуле.

— Эти места не заняты? — спросила я.

Мужчина поднял голову, и я поняла, что он мне знаком, причем на двух уровнях. Во-первых, это тот, кого не устроил валлийский Сэмюэля, Тим Как-его-бишь, с центральноевропейской фамилией. Во-вторых, он из числа тех, кто побывал в доме О'Доннелла. Человек с Одеколоном.

— Нет-нет, — громко ответил он.

Возможно, это совпадение. В Тройном городе тысяча мужчин может пользоваться таким одеколоном; может, иным этот запах кажется не таким скверным, как моему носу.

Это тот самый человек, который знает эльфийский язык Толкина и валлийский (хотя хуже, чем ему кажется, судя по тому, что он критиковал Сэмюэля). Вряд ли подходящие качества для фанатика, ненавидящего малый народ. Скорее это поборник малого народа, один из тех, кто приносит кучу денег владельцам баров для малого народа в резервации Уолла-Уолла; именно такие люди превратили резервации в Неваде во второй Лас-Вегас.

Я поблагодарила его и села на стул поближе к стене, оставив другой для Сэмюэля. Может, этот Тим не из друзей О'Доннелла из «Светлого будущего». Может, он убийца — или полицейский.

Я вежливо улыбнулась и внимательнее пригляделась к нему. Он в хорошей форме, но определенно человек. И без топора обезглавить другого человека не может.

Значит, он не из «Светлого будущего», не убийца. Либо у него такой же дурной вкус к одеколону, как у того, кто побывал в доме О'Доннелла, либо он полицейский.

— Меня зовут Тим Миланович, — он почти кричал, чтобы перекрыть общий гул. Протягивая руку к пиву и пицце, он представил своего соседа: — А это мой друг Остин Саммерс.

— Мерседес Тёймпсон.

Я пожала руку ему и второму молодому человеку. Этот второй — Остин Саммерс — оказался интереснее Тима Милановича.

Будь он вервольфом, был бы среди доминантов. В нем есть притягательность опытного политика. Он не настолько красив, чтобы это бросалось в глаза, но выглядит неплохо — как опытный футболист. Недлинные каштановые волосы чуть светлее моих; карие глаза завершают картину. Он на несколько лет моложе Тима, подумала я, но понятно, почему Тим держится его.

Было слишком тесно, чтобы я могла хорошо разобрать запах Остина, сидящего за столом напротив меня, но я зачем-то поднесла руку, которой пожимала его руку, поближе к носу — и неожиданно вечер превратился во что-то гораздо более интересное, чем средство позабыть о своих горестях.

Этот человек был в доме О'Доннелла — и теперь я знала, почему запах одного из нападавших на Джесси показался мне знакомым.

Запах — очень сложное явление. Это обозначение одного-единственного носителя и одновременно смесь большого числа запахов. Большинство людей постоянно пользуется одинаковыми шампунями, дезодорантами и зубной пастой. Они моют квартиры одинаковыми средствами; при стирке пользуются одними и теми же стиральными порошками и ополаскивателями. Все это входит в их индивидуальный запах и делает его отличимым.