Читать книгу - "Лайнер вампиров - Галина Черная"

— От пятнадцати до двадцати пяти, — рассеянно пожал плечами я.

— Прекрасно, мне как раз хватит, чтобы… — Но тут она прикусила язычок.

Когда наша «убийца» скрылась в ванной, мы с Эльвирой страдальчески переглянулись.

— Эта дурочка всё врёт, — шёпотом просемафорила она.

— Врёт, — кивнул я. — Но не всё. Она искренне считает себя убийцей и примазывает к этому Калинкина. А вот он-то тут явно ни при чём.

— Ты так уверен?

— Да. Посмотри, за дверью должен стоять кто-то из наших добровольных помощников? Пошли любого за этим модным певцом.

— Я и сама могу сходить, — предложила Эльвира, но тут же смилостивилась: — Ладно, ладно, не делай такое лицо, словно ты ревнуешь! Сейчас посмотрим, кто у нас там есть…

Через минуту она впустила в каюту стройного индейца с непроницаемым лицом, но с победно сияющими глазами…

— Вы разузнали то, о чём я вас просил?

— Да, бледнолицый брат, — сдержанно кивнул индеец. — Можно я буду называть тебя вождь Блестящая Бляха?

— Разрешаю, — вынужденно согласился я. — Но не тяните, что удалось узнать?

Индеец с важным видом достал из-за пазухи свёрнутый в трубку листок и, развернув его, торжественно прочёл:

— Она выходила два раза, после второго раза пробыла всего несколько минут и ушла с Эдиком под ручку. Это подтвердили несколько свидетелей.

— Отлично. Пригласите ко мне Эдика Калинкина.

— Да, вождь Блестящая Бляха. Хук тебе!

И он молниеносно скрылся за дверью. Надеюсь, этот его «хук» означает одобрение…

— Интересно, где наш второй добровольный помощник?

— Лорд Рутвен?

— Это лорд Рутвен?! Тот, который обсуждал вчера происхождение вампиров?

Теперь понятно, почему он показался мне знакомым.

— Да, это он, только усы наклеил зачем-то, — повела плечиками Эльвира. — Подозрительно, правда?

Я хмыкнул, сердясь на самого себя. Эти вампиры, конечно, идиоты, и мало ли почему ему вдруг вздумалось наклеить усы (они вообще склонны к маскарадности)? Но то, что он вился всё время рядом и навязывал свою помощь, говорило о том, что ему зачем-то нужно было быть в курсе того, как протекает расследование. И на этот раз идиотом был я, что не заметил это вовремя. Из ванной уже доносился шум льющейся воды и весёлая песенка. Похоже, что мадемуазель Памперсон решила не терять время и принять ванну.

В этот момент в каюту без всякого стука вошёл Калинкин.

— Хотели меня видеть? — вальяжно растягивая слова, спросил он, задумчиво глядя куда-то в угол потолка и держа руки в карманах растянутых штанин. Дверь он открыл ногой.

При виде этого гламурного красавчика Эльвира восторженно вздохнула. Я еле сдержал зубовный скрежет.

— Да. Садитесь, пожалуйста. Прежде всего я должен вас спросить, не хотите ли вы сделать добровольное признание?

— Признание? — сдержанно удивился он. Теперь я понял, что для меня в нём казалось непостижимым, он весь был какой-то мягкий. Нет, не внешне, фигура у него была очень даже угловатой, даже костлявой, я бы сказал. Но в остальном он был словно вата или как флаг на ветру и полностью подчинялся стихии. При этом не выказывая собственных мыслей и эмоций. Будто у него их совсем не было.

— Да, признание в убийстве. Мы тут выслушали рассказ вашей подруги, вот он. — Я протянул ему листок с записью показаний Памеллы. — И подумали, почему бы и вам не помочь следствию.

Томный певец лениво подтянул к себе лист бумаги и начал читать. Только на секунду мне показалось, что его лицо изменило выражение и на нём отразился слабый интерес.

— Понятно… только я этого не делал, — не меняя тона, сказал он, пожав плечами и откидываясь на стуле с блуждающей чарующей улыбкой на губах, которая, судя по прибалдевшему выражению лица моей подруги, уже свела с ума тысячи женщин.

Вот бы встать и врезать кулаком по этому приторно-сладкому личику, чтобы убрать с него эту идиотскую улыбку! Но я вдруг понял, что дело тут даже не в чести мундира, просто у меня не поднялась бы рука, до того он был мил, гадина…

— Но вы заходили вместе к Мультури, как здесь написано?

— Нет. Я там не был. — Он зевнул, не снимая ни на миг с лица своей тошнотворной улыбки.

Не сводившая с него глаз Эльвира едва сдержала сладкий стон. На меня она так никогда не смотрела. Но я, конечно, обычный полицейский, а не модный вампир-певец.

— А где вы были?

— На палубе. Загорал. Потом ходил на массаж. Потом делал стрижку. Кстати, не посмотрите, ровно ли меня подстригли сзади? — Он повернулся ко мне затылком, кажется, там был небольшой перекос, но я заверил его, что всё идеально ровно. Так, маленькая личная месть…

— Не знал, что здесь есть массажный салон и парикмахерская.

— Ну конечно нет, здесь даже примитивного джакузи нет, — слегка раздражённо ответил этот тип. — Я привёз своего парикмахера, а массаж отлично делает мой стилист. Не хотите воспользоваться?

Я покачал головой:

— В другой раз. Примерно в котором часу пополудни вы ушли с палубы вместе с мадемуазель Памперсон?

— Я не слежу за часами. Памелла ушла куда-то по своим делам, а я на массаж, как вам и говорил, — он перекинул ногу на ногу.

— А куда именно пошла мадемуазель Памперсон, вы не знаете?

Он покачал головой.

— Вы узнаёте этот карандаш?

Я вытащил из внутреннего кармана своей куртки пакетик и показал ему карандаш.

— Вроде такой есть у Памеллы, — не глядя, ответил он.

— Вы уверены, что он не принадлежит вам?

— Уверен. Я не пользуюсь косметическим карандашом, — гордо заявил он, да и я сам видел, что брови у него светлее тона этого карандаша. Конечно, я не эксперт в таких вопросах, но явно брови не выглядели накрашенными.

— Хорошо. Вы свободны. Точнее, будете. После очной ставки. — Я повернулся к Эльвире. — Позови, пожалуйста, задержанную. Если она ещё в ванной, поторопи и помоги ей одеться.

— Есть, офицер, — хмыкнула Эльвира, глядя на меня недовольно, никто не любит, когда ими командуют. Особенно свободные журналисты.

Через минуту Памелла вышла к нам в банном халате и наматывая на ходу полотенце на голову. Наконец она выпрямилась, сияя свежим и чистым личиком.

— Пора идти в тюрьму? Я готова, — счастливо возвестила она и только тут заметила Эдика за высокой спинкой кресла.

— А теперь устроим маленький перекрёстный допрос, — улыбнулся я, жестом приглашая парочку сесть рядом на койку.

— Зачем, сержант? Я же сказал, что ни в чём не виноват? Если эта сумасшедшая кого-то убила, чего ради я должен идти в тюрьму?!