Читать книгу - "Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности - Кристина Зимняя"

– А ты не данукай! – отмахнулась Олли-о. – И не сравнивай. Я бы плакать не стала. Если бы мужик нравился, так с утра сама бы его зацеловала! А если нет – молча и без сантиментов кастрировала. – Последнее предложение рыжая сопроводила красноречивой жестикуляцией, после чего задумчиво почесала бровь и продолжила абсолютно спокойным тоном: – Ну, может, еще расчленила бы заживо.

С губ собеседника сорвался сдавленный смешок, сыщица же скромно потупилась и одернула полу длинного пиджака.

– Так, ладно… не обо мне сейчас речь. Ты будешь что-то делать с этой спящей красавицей или как?

– Я уже делаю, Олли, – улыбнулся он.

И улыбка эта была такой искренней, мальчишеской, что девушка невольно залюбовалась. Решив, что выглядит как полная дура, взирая на него восхищенными глазами, натянула на лицо свою любимую маску: чуть-чуть насмешки, побольше цинизма и поменьше реальных чувств.

– И что же?

– Смотрю на нее, осознаю, что это именно она, живая и невредимая. Ну и… наслаждаюсь зрелищем.

– И тебе этого достаточно? – нарочито разочарованно поинтересовалась сыщица. – Эх, а я надеялась подсмотреть в замочную скважину горячую сцену…

– Олли!

– …а тут дальше невинного ослабления узлов на ее одежде дело не идет. Обидно!

– Олли-о!.. – простонал мужчина. – Чем тебе Майла так не угодила?

– Она-то? – Сыщица пожала плечами, изобразив на лице глубокую задумчивость. – Она-то угодила. Очень даже угодила! Добрая, неглупая… торты к тому же печет… мм… восхитительные!

– Торты? – Брови Этьена поползли вверх. – Ты что, ее готовить заставила? Олли!

– Ну что опять Олли? – проворчала рыжая, а потом, лукаво улыбнувшись, добавила: – Впрочем, ладно, повторяй мое имя, в твоих устах оно звучит как песня.

– Ол… – хотел было осадить ее собеседник, но вовремя осекся и, не сумев сдержаться, рассмеялся. Тихо, прикрыв ладонью рот, чтобы, не приведи Марна, не разбудить спящую ведьмочку. Хоть оса и подлила ей зелье в кориф, но кто ж знает, как быстро молодой организм справится с его воздействием.

– Насчет девчонки, – ухмыльнувшись, продолжила оборотень, – должна же она была как-то за мое молчание и содействие рассчитаться. А торт… ну ты же знаешь, что я люблю сладкое.

– Ты порой такой ребенок, дьера Сомс, что мои шестилетние малышки старше кажутся, – с особой теплотой в голосе проговорил Аттамс, будто перед ним действительно стояла не взрослая женщина, а рыжая школьница. Только он один видел в циничной сыщице девчонку. Только ему одному она показывала свое истинное лицо.

– В общем, меня такая твоя жена вполне устроит, – сделав вид, что не услышала его тихих слов, заявила Олли-о. – Против меня возражать не будет – это раз; на вкусные семейные ужины позовет, так как добрая, – это два. И, наконец, самое сладкое! Это для меня как вишенка на торте… Да не про тебя я, чирташево отродье, – покосившись на подобравшуюся кошку, усмехнулась оса, – не шипи! Так вот, Ен… самое вкусное в этом деле – щелкнуть по носу твою мамашу! Как тебе план?

– Мне нравится, – качнул головой мужчина.

– Угу, – в тон ему отозвалась собеседница, а потом как-то слишком уж серьезно сказала: – Шутки шутками, друг мой, однако я хочу кое-что у тебя прояснить. Девочка мне правда нравится. Хорошая она, неизломанная жизнью, не обиженная людьми. Светлая, чистая. И я прекрасно понимаю, что ты смог бы сберечь этот драгоценный камень, став ей достойной оправой, но… А если Джемма… Майла откажет? Что ты будешь делать, если она не ответит взаимностью на твои чувства? Если все планы и интриги, которые ты намерен сплести вокруг ведьмочки, ни к чему не приведут? Что тогда, Этьен? – Она выдержала паузу, чтобы потом с нажимом проговорить: – Отпустишь?

С минуту в комнате раздавалось только мерное урчание Ви, а потом прозвучало хриплое:

– Не знаю, Олли… – словно у мужчины вмиг пересохло в горле и каждое слово давалось ему с большим трудом.

– Ну, «не знаю» – это не то же самое, что «нет», – вздохнула сыщица. – Даю тебе еще пятнадцать минут, дьер мазохист! – сказала, возвращаясь к прежнему насмешливому тону. – Не спустишься на кухню пить коньяк, я тебя сама рядом с ведьмой уложу. Честное осиное! – донеслось уже из-за двери.

– Иду, Олли… уже иду. – Мужчина бережно переложил недовольно сверкнувшую глазом кошку на подлокотник дивана и, откинув с глаз пепельно-русую челку, поднялся.

Бесшумно ступая, подошел к матрасу, осторожно опустился рядом с ведьмочкой и поправил сползшее с ее плеча покрывало. Не удержавшись, Этьен легонько скользнул кончиками пальцев по девичьей щеке. Она не должна была почувствовать и тем более не должна была проснуться, но… Ресницы ведьмы дрогнули, открывая затуманенные сном глаза, губы изогнулись в счастливой улыбке.

– Нашел меня? – прошептала девушка. Тихо и не совсем разборчиво, но он понял. Сердце пропустило удар, дыхание сбилось.

– Нашел, – ответил еле слышно, стараясь не делать лишних движений, чтобы не разбудить Майлу окончательно. Она сейчас пребывала на границе сна и яви, и в его интересах было, чтобы девушка вернулась в страну грез, решив, что он ей просто приснился. Но как же тяжело порой даются правильные решения.

Уголки ее рта поползли вниз, превращая улыбку в гримасу печали.

– А Гарда арестовали, – вздохнув, поделилась наболевшим девушка.

– Не страшно, – пробормотал дьер оружейник. Как же ему хотелось сейчас обнять это растрепанное чудо, прижать к себе, поцеловать, успокоить. И только боги знают, чего мужчине стоило сдержаться. – Все наладится, Майла.

– Обещаешь? – Дождавшись его уверенного кивка, ведьмочка опять улыбнулась. – Тогда точно наладится, – сказала она больше самой себе, чем ему. И, снова закрывая глаза, пробормотала: – Завтра надо перенести гробы, ну ничего… поцелую пару раз Эла… перенесет.

– Ш-ш-ш-что? – неожиданно громко зашипел Этьен, враз забыв о конспирации, но его собеседница уже спала крепким сном, продолжая чему-то сладко улыбаться. Ему? Гарду? Таинственному Элу? Или, может быть, лиловым бабочкам в мире снов?

Этьен поднялся с пола, в пару шагов добрался до двери и, плотно закрыв ее за собой, вперил тяжелый взгляд в невозмутимо подпиравшую стену сыщицу. – Олли-о, – подозрительно сладким голосом начал он, – скажи-ка мне, милая… Кто такой Эл?!