Читать книгу - "Несущественная деталь - Иэн Бэнкс"

— Почему же тогда ее голова не была размером с корзинку для фруктов? — спросил Вепперс. Он ухмыльнулся, но ни Сульбазгхи, ни Джаскен никак не прореагировали. Это было очень необычно и не предвещало ничего хорошего.

— Такие штуки добавляют меньше полупроцента к общему объему мозга, — сказал Джаскен. Он кивнул головой в сторону лежащего на ладони Вепперса клубка. — Даже то, что вы видите, является по большей части полой структурой, а в мозгу полости заполняются мозговой жидкостью. Тончайшие нити настолько тонки, что невидимы невооруженным глазом, и, возможно, они сгорели в топке.

Вепперс уставился на это странное, внешне ничем не примечательное устройство.

— Но зачем оно было в ее мозгу? — спросил он у обоих. — Для чего? При том, что, как мы установили, это не придавало ей никакой суперсилы или чего-то такого.

— Эти штуки используются для записи мыслеразума, — сказал Джаскен.

— Души, за отсутствием слова получше, — сказал Сульбазгхи.

— Это для того, чтобы людей Культуры можно было реинкарнировать, если они умирают внезапно, — сказал Джаскен.

— Я знаю, — терпеливо сказал Вепперс. — Я сам интересовался этой технологией. Не думайте, что я завидую. — Он попытался изобразить еще одну улыбку. И опять никакой реакции. Должно быть, это серьезно.

— Понимаете, — сказал Джаскен, — не исключено, что эта информация — ее мыслеразум — в момент смерти была передана в какое-то другое место. В конечном счете для этого такие штуки и существуют.

— Передана? — переспросил Вепперс. — Куда?

— Недалеко… — начал было Джаскен.

— Я не понимаю, каким образом. — Сульбазгхи покачал головой, кинув взгляд на Джаскена. — Я тоже провел исследование. На это нужно время и комплект клинического оборудования. Мы ведь говорим о личности во всей ее сложности, обо всех воспоминаниях. Это невозможно передать за секунду-другую, как страничку какого-нибудь говеного текста.

— Мы здесь имеем дело с тем, что у инопланетян зовется Технология восьмого уровня, — презрительно сказал Джаскен. — Я не знаю ее возможностей. Мы сейчас похожи на первобытного человека, который смотрит на экран и говорит, что это невозможно, потому что никто не может с такой скоростью делать рисунки на стене пещеры.

— И все же пределы возможностей существуют, — гнул свое Сульбазгхи.

— Несомненно, — ответил Джаскен. — Но мы понятия не имеем, каковы они.

Сульбазгхи набрал в грудь воздуха, собираясь ответить, но за мгновение до того, как он открыл рот, заговорил Вепперс:

— Что ж, в любом случае, новости неважные, господа. — Он протянул руку, возвращая клубочек Сульбазгхи. Доктор взял его и сунул в карман своего лабораторного халата.

— Значит… — сказал Вепперс. — Если в этом содержался ее мыслеразум, то, вероятно, эта штука должна знать…

— Все, вплоть до момента ее смерти, — сказал Сульбазгхи.

Вепперс кивнул.

— Джаскен, — сказал он, — узнай у Йарбетайля, каковы наши отношения с Культурой.

— Слушаюсь, — сказал Джаскен, отвернувшись на мгновение, чтобы соединиться с личным секретарем Вепперса, который уже наверняка сидел за своим столом в гондоле исполнительного офиса «Ореола 7». Джаскен прислушался, пробормотал что-то, повернулся назад. — Господин Йарбетайль характеризует наши отношения с Культурой как туманные, — язвительно проговорил Джаскен, пожав плечами. — Не знаю, то ли он хочет пошутить, то ли еще что.

— Так, — сказал Вепперс. — Значит, практически никаких отношений с Культурой у нас нет, верно? — Вепперс посмотрел на двух своих собеседников. — Верно.

Джаскен покачал головой. Сульбазгхи сжал челюсти и отвернулся.

Все трое на мгновение испытали неприятное ощущение — «Ореол 7», который в течение двух последних минут бесшумно и эффективно принимал иную конфигурацию, покинул твердую землю в точно предусмотренное время и соскользнул по двум галечным желобам в высоком широком берегу к подернутым туманистой дымкой сонным водам внутреннего моря Олиджин. «Ореол 7», устремляясь вперед сквозь туман, превратился в гигантское лопастное колесо, при этом скорость его движения упала лишь немного.

— Очевидно, что мы должны разобраться со всем этим, — сказал Вепперс. — Джаскен, используй все ресурсы, какие будут необходимы. Информируй меня ежедневно. — Джаскен кивнул. Вепперс встал, кивнул Сульбазгхи. — Спасибо, доктор. Надеюсь, ты останешься на завтрак. А пока, если больше ничего нет, я, пожалуй, пойду оденусь. Прошу меня извинить.

Он направился к переходу, ведущему в его спальню, в настоящее время сочлененную с гондолой-гостиной. Как это иногда бывало, Вепперс и на сей раз почувствовал, что покачивание «Колеса», двигающегося по воде, вызывает у него тошноту.

Он не сомневался, что это пройдет.