Читать книгу - "Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин"

Алексей подскочил к нему, ухватил за куртку и рывком поставил на ноги. Тяжеленный, блин!

– Мы идем – лоб в лоб! – произнес он как можно четче. И показал – кулак к кулаку. – Но в последний момент отворачиваем! Вот так!

Боран замотал головой:

– Не успеем! Не уйдем!

– Уйдем! – рявкнул Коршунов. – Ты сделаешь, понял?! Книва, отдай ему руль! (Парень яростно мотнул головой.) Живо! Я приказываю! Это его корабль! Агилмунд!!! Вы все! Живо на весла! Вперед!!!

Сам он бросился на нос, изготовил свой самострел.

А трирема была уже совсем близко. Алексей мог даже различить круглые отметины там, где скреплялись доски обшивки. И очень хорошо он видел римского кормчего, пожилого кряжистого мужика с обнаженными руками, без шлема, но в бронзовой «жилетке». Рядом с ним стоял классический легионер со здоровенным прямоугольным щитом – прикрывал.

«Нет, дружище, от меня ты его не укроешь», – подумал Алексей, ловя в перекрестье переносицу кормчего.

Какая удача, что волнения почти нет!

Одним глазом Коршунов глядел в монокуляр, другим – контролировал расстояние. Он видел, как разом взмывают и опускаются десятки весел. Совсем не так, как на прогулочной лодке. Они вращались, словно лопасти гигантских колес. Очень быстро, гребков по сорок в минуту.

…Мускулы кормчего напряглись. Он изо всех сил толкал румпель, выправляя ход корабля. Нацеливая его точно на несчастное суденышко Коршунова. Пора!

Алексей задержал дыхание и плавно надавил на спуск. Нет, не зря он столько тренировался! Прикрывающий легионер даже не успел среагировать – короткий арбалетный болт угодил кормчему точно в лоб!

Нос триремы рыскнул влево…

– Давай, дед! – яростно по-русски заорал Коршунов. И тут по-готски: – Левый борт! Суши весла!

Боран не оплошал. И гревтунги – тоже.

Разминулись.

На палубе «римлянина» заорали. Страшная штуковина с грузилом мотнулась над бортом – бульк! Мимо!

Свистнуло копье – и воткнулось в живот неосторожного легионера! За спиной Коршунова жизнерадостно захохотал Ахвизра. Судно запрыгало на волнах, поднятых большим кораблем.

Тем временем кораблик Одохара, воспользовавшись суматохой и тем, что внимание римлян отвлечено, попробовал подобраться к нему с другого борта.

Не вышло. Алексей услышал оглушительный треск, а потом яростные вопли: по-готски и по-латыни.

Чуть позже он увидел удаляющуюся корму триремы – и корабль Одохара с надломленной, наклонившейся мачтой. Все суденышко опасно наклонилось. Одохар и один из дружинников рубили в два топора, спеша избавиться от опасного перекоса.

Чуть подальше в воде плавали обломки нескольких весел. Трирема тоже пострадала. Незначительно, но на какое-то время ее маневренность снизилась, и остальные готские суда успели убраться с ее курса. Да и с разворотом она на этот раз промедлила. Немного… но достаточно, чтобы в голову Коршунову пришла новая мысль.

На судне Одохара как раз дорубили мачту и собрались спихнуть обломок, когда Коршунов закричал:

– Одохар! Мачту не бросай!

Рикс вскинул голову, поглядел на него.

– Рогатина! – заорал Алексей. – Вспомни, как кабана берут! Понял?

Уж в чем, в чем, а в тугодумии рикса гревтунгов упрекнуть было нельзя. Сообразил мигом, засмеялся, скомандовал своим.

Обломок мачты тотчас развернули вдоль корпуса. Одохар в два взмаха топора очистил ее от остатков рангоута, прорубил паз, вогнал в него обух боевой секиры и ловко закрепил ремнем. Грубовато получилось, зато быстро. А это было важно, потому что трирема уже возвращалась.

Коршунов припал к монокуляру, и два намалеванных глаза мрачно уставились на него. А пониже глаз – баранья голова с «расчесанной» надвое бородищей пены. Трирема разогналась узлов до десяти, не меньше.

Коршунов покосился на Одохаров кораблик. Снесет как пить дать. Даже не заметит. А-а-а!.. Два раза не умирать!

Он снова припал к монокуляру, вдавил в плечо удобный приклад. В чем удобство корабля, у которого два «носа»? Разворачиваться не надо. Только гребцам на скамьях. Ну и парус спустить, конечно. Коршуновские молодцы уже гнали вперед. Не очень усердствуя.

Алексей приноровился к слабой качке, поискал монокуляром римского кормчего. Нашел. Теперь это был здоровенный мужик в пластинчатом доспехе и в бронзовом шлеме. И прикрывали его уже двое. Но щель все равно оставалась: кормчему надо видеть, что происходит впереди.

Паутинка прицела метнулась в сторону.

– Ровнее грести! – крикнул Алексей.

«В голову не попасть», – подумал он. Ладно, попробуем по корпусу. Не пробьет – все равно мало не покажется.

Покосился в сторону Одохарова кораблика. Там уже изготовились. Человек десять крепко держали «рогатину» под острым углом, вдоль линии киля, уперши ее «пятку» в скос второго «носа», а «рабочий конец» купая в соленой воде.

Кое-кто снял доспехи, предчувствуя, что после столкновения боранский кораблик перевернется, а то и вовсе рассыплется на части.

На триреме не заметили их приготовлений. Или сосредоточили все внимание на Коршуновском судне.

Точно. Басовый звон – и здоровенная стрела метнулась к ним. Но боранский кормчий – молодец! – успел загодя переложить руль, и стрела с шипением воткнулась в воду метра на два правее.

Тут Коршунов сообразил, что на этот раз они будут огибать «римлянина» с другого борта и корпус триремы заслонит от него кормчего.

– Налево! – закричал он. – Дед, бери левее! На веслах – налегай!

Судно рванулось вперед, обогнало корабль Одохара – и еле-еле сумело проскочить между ним и надвигающейся триремой. Чуть ли не в самый последний момент. И (нет худа без добра) успело на несколько последних и самых важных секунд заслонить «охотника» от римлян. Это не было задумано, но получилось просто превосходно. Алексей выстрелил – и попал. И тут же корабль Одохара выскочил из-за судна Коршунова, и бивень самопального тарана глухо ударил в гладкий корпус триремы чуть пониже ватерлинии. Кораблик Одохара отшвырнуло в сторону – так кабан-секач сносит зазевавшегося охотника. Обломок мачты вырвало из рук готов. Кто-то с воплем взлетел в воздух и шлепнулся в воду – к счастью, в стороне от триремы.

Римский корабль прошел в каких-то двух-трех метрах от судна Коршунова. Над головами мелькнули задранные весла. Волной кораблик Алексея подбросило вверх. Если бы сейчас римляне вознамерились уронить на них свое «грузило» – тут бы кораблю с парусом «цвета снега и крови» и абзац пришел.

Но имперцы замешкались.

«Не получилось!» – подумал Коршунов, глядя на удаляющуюся корму триремы.

– Ну ты молодец! – заорал Ахвизра, хлопнув Коршунова по спине с такой силой, что у того даже дыхание перехватило.