Читать книгу - "Дети заката - Тимофей Алексеев"

— Так, значит, за стеной нет жизни? Вот не знал… — засмеялся Сева. — А здесь, ты считаешь, жизнь? В неволе?

— Нет, это остров в вашем мире, где каждый думает, как хочет, и этим волен быть собой. А чтобы лучше меня понял: небытие, где думать не мешают, не понукают. Они здесь — вольная трава.

— Вот то-то, лишь трава…

— А ты вот здесь, хоть в белом одеянье, а быть собой неволен, раб. Но зельем погасить желаешь волю тех, кто думает иначе. За это тебе платит твой хозяин? Кто он?

— Минздрав, — уже со злобой в голосе ответил Сева бородатому. Да задачка… — И откуда вы только вынырнули? А почему один ты говоришь? Почему остальные молчат?

— Потому что старший! И даже враг у нас седины уважает. Перечить могут лишь волхвы, но это потому, что путь наш знают и связаны с богами… А там вот за стеной таких, как ты… Их много, и они опасны.

— Опасны? Для кого?

— Для рода! Для земель исконных! И знаешь, больше не мешай нам зелье, мы и без пищи можем жить подолгу. Опасны вы, что сорняки стараетесь посеять в разум.

— Да ты, я вижу, в психологию ударился! Начитан, вижу! Про путь, судьбу заговорил. Может, по звёздам читать умеешь?

— Нет, сей урок подвластен лишь волхвам иль избранным богами, а их немного. Но вот в глазах твоих сейчас прочёл смятенье и даже страх, а это взгляд раба… И проиграешь ты, ещё борьбы не начав, всё потому, что страх скуёт железом волю…

Сева, ничего больше не говоря, круто развернулся и захлопнул за собой железную дверь. Защёлкнулся автоматически замок, перед глазами поплыла зелёная стена коридора.

— Да… Это первый симптом. Пора менять работу. Ненадолго же меня хватило.

— Док, случилось что? — медбрат тряс его за плечо. — Помочь чем?

— Нет, не надо. Без меня в изолятор никого не пускайте, а у меня голова закружилась — не выспался, видно.

Уже в своём кабинете налил Сева спирта в чайную чашку, плеснул воды и, выпив, уткнулся в кулак с зажатой чашкой. Кто же они? Но только уж не сумасшедшие, скорее, это он сходит с ума… Секта, какая-то община? Ну, если бы это была секта, то они уже требовали бы адвокатов или прессу. А эти молчат. Их привезли, а они ничего не требуют, как будто ждут чего-то. И глаза… В них нет страха ни за будущее, ни за настоящее. А вот у него бородатый прочитал… И он был прав. Действительно, он почувствовал страх и смятение перед ними. Небытие… Что это такое? Разве можно жить в небытии? Это же смерть, могила или забвение, наконец. Как можно прийти оттуда, чего нет? Как распознают пищу? У кого спросить совета? Уже ведь пробовали ввести в гипноз, перед тем как пустили сонный газ и разоружили, — не поддаются они гипнозу. У них сильная воля, даже газа понадобилась двойная доза. Хватило бы на роту солдат, а эти спали всего десять минут. И после него стали недоверчивы и скрытны. С обслугой даже словом не обмолвятся. Они ложь почувствовали, сами-то, видно, только правдой живут.

Сохатый сидел, не проронив ни слова. То, что рассказывал Леший, почти полностью подтвердил участковый.

— Ну, Леший, так что за человек у тебя живёт?

— Он из другого времени, Коля. Как и люди те в психушке… Как сказали, из небытия. Всё это с моим гостем сходится. Только зачем тебе эта головная боль? Ты по заявлению это расследуешь или как?

— Нет, Леший, сам разобраться хочу. Понять, кто есть кто. И кто за кем и за чем стоит. Только непросто всё это, а надо. Допросить мне твоего гостя придётся.

— Если захочет, сам всё расскажет, а не захочет — ничего ты не узнаешь. Пытать ведь его не будешь. Да и пытать я гостя не дам. Я ведь не док твой из лечебницы. Вечером приходи. Может, тебе он тоже откроется.

— А ты что-то знаешь, но молчишь. Не по дружбе это.

— Это право Невзора, посвящать тебя в это или нет. И ты не проси о том, в чём не могу тебе помочь.

— Да понял, понятливый…

Участковый вытер пот со лба и пошёл к калитке, похлопывая папкой по ноге. Сохатый взглянул на Лешего:

— Что он-то усердствует? Ему это надо?

— Наверное, раз ищет…