Читать книгу - "Правила крови - Вадим Панов"

— Гильдия, — кивнул Манан. — Проклятая Гильдия. Жулик… ик… на жулике. А навы налоги дерут…

Акулой Турчи не был, богатства особого не нажил и в желании подзаработать лишний эскудо стал потихоньку нарушать правила, предлагая волшебный товар людям, не знающим о существовании настоящей магии, но имеющим к ней врожденные склонности.

— Контрабанда, конечно, но если все… ик… тип-топ, Великие Дома не возмущаются, все равно проконтролировать этот бизнес… ик… невозможно.

Как я понял, контрабанда колдовских сувениров приносила удачливым друзьям Манана баснословные прибыли. На его же долю пришлись крупные неприятности.

— Этот подлец мне сразу не понравился, — стонал Турчи. — Было в нем что-то скользкое, но я не догадался. Мы… ик… в Брянске встретились. Он меня в кабак водил, братом называл, а потом…

По правилам контрабандистов продавать можно было исключительно волшебную энергию, которую контрагенты самостоятельно использовали в своих целях. Полагалось, разумеется, внимательно следить за клиентурой, но Манан, ослепленный обходительностью новоявленного «брата», стал продавать ему и артефакты.

— Ну, магические устройства. Штучки такие… ик… в которых заложено уже готовое заклинание. Активизировать артефакт может любой чел.

— Из-за простых заклинаний ты бы не трясся, — блеснул логикой Энди. — Какую заразу ты закладывал в эти хреновы штучки?

Теперь мы выпили втроем. По сто пятьдесят.

— Вот именно — заразу, — всхлипнул Турчи, с трудом приходя я себя после взрослой дозы. — Я ему… ик… боевые артефакты продал.

— И он убивал людей?

— Да. — Манан размазал сопли по щекам, всеми силами стараясь показать, как ему стыдно.

— А ты жадный, — задумчиво произнес я.

Наш новый друг все еще вызывал в моей католической душе жалость, но теперь к ней примешивалось чувство легкой брезгливости.

— Да, жадный, — признался Манан. — Но ведь трое детей, жена-мотовка, брат-мерзавец разбогател давно… Надо мной все смеются! Даже челы… ик… торгуют лучше меня! А потом, я же не знал, что он окажется таким гадом!

Из дальнейшего повествования выяснилось, что хитрый колдун сформировал небольшую бандитскую группировку, с помощью которой сколотил в Брянске стартовый капиталец. Теперь он переехал в Питер, логично решив, что в большом городе можно вести более прибыльные дела, и потребовал от нашего нового друга не только новых артефактов, но и магической поддержки. Турчи попытался возражать, встать в позу, но колдун пригрозил сообщить в эту самую Гильдию о том, что Турчи осознанно продавал ему колдовское оружие.

— А они меня за это с пылью смешают, — горько заключил Манан. — До конца дней буду бумагу в общественных туалетах продавать.

— И правильно, — строго сказал Энди.

— Но ведь я не знал!

— Ты жадный, а это плохо.

— Но ведь я в этом не виноват! — Манан всхлипнул. — Я такой несчастный.

Он излучал такое искреннее раскаяние, что на моей душе немного потеплело. В конце концов, святые отцы не раз говорили, что человек имеет право на ошибку. Главное — раскаяться и больше так не делать.

— В Питер ты зачем приехал?

Турчи без спроса налил себе еще сто, бабахнул и продолжил горестное повествование:

— Я еще не знал, что все так плохо. Я разбираться… ик… приехал. Припугнуть хотел. Договорились встретиться, там-то он мне все и выдал.

— И побил? — живо поинтересовался Энди.

Как и любого варвара, в первую очередь его волновали именно такие подробности.

— Нет, побили меня матросы… знакомые.

Энди бабахнул еще пятьдесят и выразил удивление:

— Не понял.

— Наша встреча с колдуном закончилась… э-э… не очень хорошо. И я решил спрятаться в порту, да случайно наткнулся на старых… э-э… друзей.

Манан отчего-то замолчал.

— Которым ты в свое время что-то продал, — догадался Самара.

— Ну… — замялся Турчи. — Это чистой воды недоразумение. Я и не говорил… ик… что те пластиковые карточки настоящие. И никто не виноват, что им пришлось просидеть две недели в датской кутузке.

Я задумчиво посмотрел на Манана. Может, Энди прав и надо было действительно оставить его среди мусорных баков? И еще помочиться на него?

— А почему ты их не… — чуточку прямолинейно спросил Самара.

— Колдовским способом? — уточнил Манан.

— Именно.

— Я на нуле, — честно и грустно ответил наш новый друг. — Мне отказывается ссужать… ик… даже брат-мерзавец. А энергия стоит денег. А этот гад последний платеж зажал. Это только в сказках вытащит Иван-царевич меч-кладенец… ик… помашет им направо-налево… Я тебе как на духу скажу: не вытаскивает он его, а просто ворует. Заурядно. Или платит с папиной кредитки… ик… потому что у каждого меча каталожный номер…

— Подожди! — Энди покачал головой. — Ты хочешь сказать, что приехал на разборку один, без магии, да еще и почти без денег?

— В том-то и дело, что не один! — воскликнул Манан. И агрессивно выпил еще сто. Во взгляде Самары промелькнуло нечто похожее на уважение.

— Были со мной помощники. Но мы… э-э… потерялись.

— Что за помощники?

— Ну… — Турчи повертел в руке опустевшую бутылку и. уронил ее под стол. — Я не предполагал… ик… что все так плохо, поэтому нанял, может, не самых лучших… Просто припугнуть…

— Кого ты нанял?

— Наемников. Красных Шапок.

— Кого? — не понял я.

— Красная Шапочка, — пояснил Самара. — Истребительница оборотней. Кошмарное создание. Баффи.

— Нет, Красные Шапки не истребители, они воины. Правда… ик… немного с приветом.

— Берсерки?

— К сожалению. Не всегда понимают, что творят. Особенно когда трезвые.

— И где они? Почему не спасли?

— Они немного испугались на встрече и…

— Бросили тебя.

— Да. — Турчи вцепился в мой рукав и тоскливо заглянул в глаза: — Не бросайте меня. Пожалуйста. Помогите как-нибудь, а? Дайте мне деньги, я позвоню в Гильдию и во всем сознаюсь…

У него не было сил даже на то, чтобы поднять стакан. Несчастный. Я снова испытывал сострадание.

— Мы поступим лучше, — пообещал я.

— Правда?

— Мы тебе сами ноги вырвем, — проворчал Самара.

Перепуганный Манан повалился со стула.

Признаться, у меня и в мыслях не было оставлять нашего нового друга. Интрига закручивалась, и мне не терпелось узнать, чем закончится эта идиотская история. Энди, как я понял, испытывал примерно те же чувства, но из-за русской склонности к жестокости не удержался, чтобы не поиздеваться над несчастным.