Читать книгу - "Война Цветов - Тэд Уильямс"

— А их много тут, этих леших? — За деревьями замаячила ровная, золотисто-зеленая местность. — Тех, кого я сейчас представляю?

— Думаю, ни одного. Притом леший выходит из лесу от силы раз в году.

— Что? — Тео остановился, раздраженно скребя ногтями щеку. — Как же ты тогда намерена одурачить кого-то?

Кочерыжка ткнулась чуть ли не в самое его ухо, и он поморщился от перепада давления.

— Я не говорила, что у нас наверняка это получится. Мы можем только надеяться. Во-первых, в здешних местах только один леший, слишком большой и глупый, чтобы ты мог его сыграть, а во-вторых, сегодня единственный день в году, когда лесные жители вылезают на солнышко, ухают, свистят и вообще всячески дурака валяют. Не спрашивай меня почему — я с ними по вечерам не выпиваю. Но когда на них накатывает весенняя лихорадка, близко никто старается не подходить, так что и тебя скорее всего оставят в покое. А если кто и сунется от нечего делать, то мой тебе совет: вопи и ухай что есть мочи, да пострашнее. Понял? Все лучше, чем если тебя примутся жарить.

Получив надлежащий втык, Тео заковылял дальше.

Великий древесный океан, который они переплывали, свелся к отдельным, раскиданным по склону рощицам. Перебираясь от одной к другой, Тео спускался на пугающе широкую равнину. По обеим ее сторонам тянулись зеленые холмы, роскошные, как на картине Максфилда Пэрриша, но до них было далеко, не меньше нескольких часов ходу. У подножия их холма начинались возделанные земли. Почву, темную, как молотый кофе, заслоняло волнующееся море похожих на папоротники посадок. Между стеблями, то нагибаясь, то выпрямляясь, двигались чьи-то фигуры.

— Это что же такое?

— Пшеница. Присядь, больно уж у тебя вид человеческий.

Тео послушался. Спину невыносимо ломило.

— А похоже на золото. Целое поле золота!

— Уж не думаешь ли ты, что эльфы пекут хлеб из того же, что и вы? Знай топай.

Кочерыжка отклонилась далеко в сторону, чтобы двигаться по краю поля, и села Тео на плечо.

— Если меня увидят, то могут удивиться, что делает летуница в компании лешего. — Примостившись среди веточек и листьев, она продолжала давать инструкции: — Корень и сук, давай бормочи что-нибудь! И руками побольше размахивай!

Тео не желал закончить свои дни в железной формочке, как, впрочем, и в каком-либо другом из местных приспособлений, поэтому старательно проделывал требуемые звуки и телодвижения. Крестьяне поглядывали на него поверх посадок, но, к его облегчению, близко подходить не стремились.

Он брел, с благодарностью отмечая, что солнце понемногу склоняется к горизонту. Он никогда не думал, что в стране эльфов можно получить солнечные ожоги. Ветки и листья обеспечивали некоторую защиту, но шея от них зверски чесалась, а кожаная куртка превратилась в настоящее орудие пытки. Немного облегчал его муки густой, пьянящий аромат здешней пшеницы, напоминающий запах свежесваренного пива — эльфийское зерно, видимо, содержало в себе алкоголь и без ферментации.

Между двумя рядами стеблей из золотой пшеничной стены высунулись сразу три головы. Тео в растерянности остановился. Кочерыжка, несмотря на малый рост, выглядела вполне по-человечески, и эльфы-охотники на расстоянии тоже могли сойти за людей. Эти трое отличались от людей здорово. Глаза огромные, лица сморщенные, как у тысячелетней мумии, вместо носов две круглые дырки.

Кочерыжка, кольнув его в мочку чем-то острым, прошипела:

— Шуми, обормотина!

Тео замахал руками и замычал. Крестьяне смотрели на него без всякого выражения. Он вломился в пшеницу по направлению к ним, и головы исчезли.

— Это кто? — спросил он, слыша, как они удаляются.

— Добби. Умом они не блещут и больше сюда не вернутся.

— Ну и уроды, — передернулся он.

— Не хотела бы я быть на твоем месте, — хихикнула Кочерыжка, — когда ты встретишься с килмаули или, скажем, с фаханом. А то и с самой старухой Пег Паулер!

— Не хочу я с ними встречаться, — сказал Тео устало. — Домой хочу.

— Ну-ну, — насупилась она.

* * *

Они еще долго шли через пшеничные поля лорда Шпорника. Там работали ходкины, хогбуны и прочие эльфы, которые, по словам Кочерыжки, занимались в основном сельскохозяйственным трудом, но все они держались на безопасном расстоянии от Тео-Лешего. Солнце сидело уже на верхушках западных холмов. Оглянувшись, Тео увидел, что лес тянется назад до самых гор, чьи вершины виднелись на юге, как рваные облака.

— Какой он огромный, этот лес!

— Серебряный-то? Один из самых больших. Только Арден и Старый Броселианд больше его — меня так учили.

— И он весь принадлежит этому Шпорнику?

— Ну нет, не такая уж Шпорник важная персона. Дельфиниум, которым владеет его семья, только краешек леса — там нас и угораздило приземлиться. Серебряный в основном принадлежит Шести Семьям, как, в общем, и все у нас. — Сказав это, Кочерыжка вдруг шмыгнула прочь и скрылась из глаз. Тео, видя, что конец поля близок, потащился дальше.

— Нам везет, — сказала Кочерыжка, вернувшись через минуту. — Граница совсем близко, на том берегу реки. Пара прыжков, и готово. Там тоже лес растет, и можно не бояться, что нас увидят.

— Значит, я смогу вытряхнуть из волос эти чертовы листья? А с чем граница-то?

— С Солнечной Коммуной — это земли Маргариток, где Пижма живет. А насчет листьев — погоди, пока через реку не переправимся.

— Коммуна?

— Маргаритки любят старые имена. Может, мы это потом обсудим, а?

Тео дотащился до конца поля, как обессиленный марафонец до финиша, и обнаружил, что свои «пару прыжков» Кочерыжка вычисляла в масштабе кенгуру-мутанта. Река, широкая, темная и быстрая, сверкала и пенилась, но протекала отнюдь не так уж близко. Тео со стоном упал на траву.

— Мне до нее не дойти. — Пот, грязь и колючие листья смешались на затылке в сплошную массу. — Я умираю от жажды.

— Река, Тео, — почти без злости напомнила Кочерыжка.

Уже поднявшись и хромая под гору, он сообразил, что она впервые назвала его по имени.

До реки оставалось около сотни ярдов — он уже чувствовал брызги на губах и дышал озоном, — когда Кочерыжка, подлетев к его уху, сообщила нечто крайне нежелательное.

— Ох, гной-перегной, и влипли же мы.

— Что такое?

— Не оборачивайся! Всадники на той стороне поля. Пограничная стража Шпорника скорее всего. Похоже, они с кем-то там разговаривают.

— Не иначе как с добби. Мне эти безносые сразу не понравились.

— Давай скорее. Они еще далеко, и вроде бы... Ух.

— Что еще за «ух»?

— Они едут через поле. Не оборачивайся! И быстрей волоки свою задницу к реке, хорошо?