Читать книгу - "Преступившие - Андрей Валентинов"

– Любопытно, любопытно, – бормотал полковник, разглядывая записи. – В нашей дивизии был когда-то отменный шифровальщик. Жаль, погиб еще в шестнадцатом… Семен, я могу взять это?

– Конечно, – с готовностью согласился Прыжов, – берите. Я еще погляжу, вдруг чего найду. Волков уходил быстро, мог кое-что оставить, кроме книжки… И еще, Михаил Модестович, один парень видел майора в городе, где-то в центре… В общем, если будет что-нибудь новое, я вам сразу позвоню.

– Буду весьма обязан, – кивнул Корф. – Только, Семен, Бога ради, будьте осторожнее…

Прыжов пообещал, после чего поспешил откланяться, сообщив, что торопится в Теплый Стан…

…День только начинался, и Корф решил последовать совету Лунина – съездить в Дворянское Собрание, дабы взглянуть на нынешнюю белую кость, а заодно поискать уцелевшую родню. Он, конечно, не надеялся, что родственники помогут ему в нынешних столь странных обстоятельствах, но упускать такую возможность все равно не хотелось.

Дворянское Собрание барон нашел не сразу. От Келюса он уже узнал, что «голубая кровь» собирается в том же здании, что и при царе-батюшке, но теперь Собрание занимает лишь несколько комнат, а остальные помещения сдаются внаем. И действительно, огромный дом, где прежде размещались различные большевистские конторы, был теперь оккупирован совершенно неизвестными барону организациями с дико звучащими названиями «МММ», «МАЛС», «Экорамбурс», а то и еще почище. Полковник незаметно перекрестился и приступил к поискам.

Дворянское Собрание обнаружилось в бывшей бильярдной. Здесь, в давние годы, молодой поручик Корф порою катал шары, обставляя своих партнеров в «американку». Теперь на месте бильярдных столов помещались конторские, заваленные разного рода документацией. Назойливо стрекотали пишущие машинки.

«Экий Смольный!» – вздохнул барон, удивленно оглядываясь по сторонам. Осматривался, впрочем, он недолго. У полковника тут же потребовали членский билет, а поскольку Корф его не имел, предложили взять гостевой, по счастью за рубли, а не за доллары. За те же рубли, хотя и в большем количестве, барону был предложен комплект бланков для анноблирования. Полковник, немного удивившись, пояснил, что его род был анноблирован еще в ХIII веке, но это не возымело действия. Одна из сидевших за столиком дам пояснила, что при отсутствии документов анноблирование и иммартикуляция будут проводится заново и оплачиваться особо. Смутившись, Корф обещал подумать и проскользнул в следующую комнату, бывшую в его годы курительной.

В бывшей курительной стояли мягкие кресла и ободранная деревянная кафедра. Здесь, вероятно, заседали, но сейчас комната пустовала, и барон направился дальше, туда, где в его времена находился буфет.

Тут полковник получил возможность убедиться, что кое-какие традиции все же сохраняются. Буфет оказался на месте. Правда, выбор закусок, напитков, а также цены живо напомнили Корфу не прежнее Собрание, а фронтовые вокзалы Ростова и Новочеркасска. Барон, опасаясь, что за эту снедь надо платить все теми же пугавшими его долларами, потоптался у стойки и, ничего не взяв, присел за дальний столик, желая как следует оглядеться.

Буфетная наполнялась публикой. К стойке выстроился хвост, затем над очередью прогремело: «Сосиски!» Господа дворяне загудели, начав толкаться локтями, кого-то ретиво вытолкнули прочь, а над очередью вновь прозвучал трубный глас: «По полкило в руки!»

Полковник чувствовал себя скверно, ощущая, насколько отстал от жизни. Нечего и думать, что ему, живому ископаемому, удастся достойно представлять свой древний род в такое сложное время. Невеселые размышления Корфа прервал какой-то небритый, очень юркий молодой человек кавказской наружности, который без спросу подсел к барону, представившись князем Чавчавадзе и предложив свои услуги по оформлению и поиску нужных для анноблирования документов. Оплату за свои услуги он просил в какой-то «эскавэ», но только не в «географии».

Корф прикинул, что в его времена подобного «князя», попади он по недоразумению в Собрание, отхлестали бы по физиономии и вышибли пинком. Но барон смолчал, чувствуя поступь новой эпохи, и лишь поинтересовался, как здесь обстоят дела с дуэлями. Князь Чавчавадзе тут же предложил ксерокс дуэльного кодекса за десять баксов и пару настоящих пистолетов «Лефоше» за две тысячи пятьсот.

– Пшел вон, стрикулист! – наконец, не выдержал Корф. Князь, нисколько не обидевшись, поднялся и, сообщив, что его всегда можно найти здесь в это время, вышел.

Столики постепенно обживались публикой, которая, успев разобрать сосиски, дружно пила черный напиток с запахом сапожного крема, который отчего-то именовался «кофе». Барон, взяв кекс и бутылку виноградного сока, не поленился лишний раз сполоснуть под краном стакан, после чего принялся за полдник, стараясь лишний раз не смотреть на высшее общество.

– Разрешите? – услыхал он чей-то дребезжащий старческий голос. – У вас свободно, милостивый государь?

– Прошу вас, – автоматически отреагировал Корф, а затем удивленно поднял глаза. За столиком устраивался невысокого роста старичок с седым венчиком волос вокруг блестящей лысины и молодыми ясными глазами.

– Позвольте представиться, Говоруха Ростислав Вадимович. Вы, наверное, здесь впервые, сударь?

Имя и фамилия старичка показались знакомыми, но барон, сразу не сообразив, поспешил в свою очередь отрекомендоваться:

– Корф Михаил Модестович… Очень приятно, господин Говоруха.

– Вы Корф? – удивился старичок. – А не соблаговолите ли сказать, из каких вы Корфов?

Барон уже собрался пояснить, что он сын генерал-лейтенанта Модеста Ивановича Корфа, бывшего тамбовского губернатора, но прикусил язык.

– Я… – замялся он. – Я вообще-то из петербургских Корфов. Правда, наша семья… то есть семья моего… э-э-э… прадеда в начале века жила в Столице. Я… э-э-э… потомок Модеста Ивановича Корфа, может быть слыхали?

Старичок, внимательно поглядев на барона, всплеснул руками:

– Ну конечно же! Как же я не догадался! Вы же вылитый Миша Корф! Не слыхали о вашем тезке? Это был сын Модеста Ивановича, вероятно, ваш дед… или прадед… Хотя… позвольте, позвольте… наверное, вы все же не потомок Миши…

Корф вслушался в скороговорку старичка и тут его осенило. Славик Говоруха! Но ведь прошло уже…

Пораженный этой догадкой, барон нерешительно заметил:

– Видите ли, господин Говоруха, я не знал своего деда. Вы же понимаете: большевизия, совдепия, – тут он вспомнил читанный им «Краткий курс», прибавив: – Индустриализация, враги народа… Но отец мне рассказывал… Мой прадед, кажется, был знаком с семьей какого-то Говорухи. По-моему, старший Говоруха в начале века был первоприсутствующим в Столичном отделении Правительствующего Сената…

– Это мой батюшка! – подхватил старичок, от возбуждения даже подпрыгнув. – Он дружил с генералом Корфом. А младший Корф – Миша – меня частенько, представьте себе, таскал за уши…

«Было такое, – удовлетворенно подумал полковник. – И поделом тебе, Славик!»