Читать книгу - "Воронье сердце. Отбор по принуждению - Мария Бородина"

Густая тень коснулась моей юбки и поплыла по телу, накрывая с головой. С каждым миллиметром уходили моя воля и мое желание сопротивляться. И страх. Он перерастал во что-то томное и тайное, похожее на набухший бутон, что готов раскрыться.

— Вы просто не привыкли, — заметила я, столь же медленно отступая. — Все познается в процессе. Лиха беда начало. Вы освоитесь на троне, а дальше все пойдет, как по накатанной.

Рэнимор сделал еще один шаг мне навстречу: бесшумно, как крадущийся кот. Ступил так близко, что его дыхание коснулось кожи. Глядя в его светлые, широко раскрытые глаза, я понимала, что вру. И себе, и ему. Во взоре принца читались доброта, честность, благородство; но не твердость, что так необходима правителю. Вот у Олафа другой взгляд: твердый, властный, подчиняющий. Смотрит так, будто тебя по косточкам разбирает.

— Если я каждый раз буду прятать под крылом тех, кого должен считать врагом, ни к чему хорошему это не приведет, — Рэнимор покачал головой и осторожно расправил складки на моем рукаве.

— Вы на меня намекаете, Ваше высочество? — я даже не отдернулась. Инстинкт самосохранения покинул меня так же быстро, как страх. И отчего это?

— Родители насторожены. Придворные — тоже. Скрывать это не имеет смысла.

Ага. Вот, значит, как. «Родители». Или я просчиталась, строя догадки относительно короля, или принц Рэнимор очень хорошо вводит меня в заблуждение. В запланированное заблуждение.

— Почему вы это делаете, в таком случае? — обронила я, все еще не находя в себе сил отстраниться.

— Не знаю, — он пожал плечом и сделал шаг навстречу, заставив меня отступить. — Какое-то иррациональное чувство. Я не верю в то, что ты плохая. Вот не верю, и все!

— Я очень плохая, Рэм, — оскалилась и сама выступила принцу навстречу. И тут же почувствовала его ладони на своем плече и талии. — Я желаю привести на трон человека, далекого от королевской семьи. Человека, в жилах которого течет кровь простолюдина. Потому что его взгляды близки мне — безродной простушке, чей отец едва поднялся из грязи после того, как мать осталась за Куполом.

— Твои стремления понятны мне, — Рэнимор шагнул навстречу. Не успела я опомниться, как он осторожно повел меня в танце по периметру зала. — Как и ненависть к нашему роду. Но поверь, изменить предначертанное невозможно. Как и нравиться всем.

Мы невесомо вальсировали по залу, и я сама не понимала, как мне удается перенимать его движения настолько искусно. Отчего мне уже не хочется бежать прочь, сломя голову? Я прислушалась к голосу сердца. Растаяла?! Как бы не так! Просто устала. Слишком сильно утомилась, чтобы сопротивляться. Или…

Или Рэнимор использует магию. Мощную ментальную атаку, подавляющую чужую волю!

— А почему коридоры закрывают в десять вечера? — поинтересовалась я, используя момент.

— Ты, должно быть, слышала, что мой отец был немного грешен, — Рэнимор засмеялся, опустив голову, и его дыхание скользнуло по плечу. — Народ боится, что я пойду по его стопам. Подумай только: вас защищают от меня!

Он сжал мое плечо крепче и заставил меня развернуться, проскользнув под его рукой. Сердце на мгновение перестало стучать. Я почти задохнулась от волшебного ощущения полета. Так вот, что чувствует Эстер, когда парит в воздухе!

— Это все, конечно, замечательно, — буркнула я. — Только лучше было бы вам меня вернуть на место. Моя соседка непременно заметит отсутствие.

— Скажешь, что она… громко храпела! И ты переночевала в освободившейся после выбывших участниц спальне, — Рэнимор пожал плечом.

Я усмехнулась: даже врать не придется.

— Но вы не учли одного, принц, — заметила я, не прерывая танец. — Утром мне нужно будет оказаться на месте.

— Думаешь, Лира, что я это не предусмотрел? — Рэнимор усмехнулся, и его лицо оказалось в опасной близости от моего. — Думаешь, я не обхитрю пару горничных и стражей и не обойду несколько простейших магических заклятий? Ты недооцениваешь меня.

Я задрожала, когда Рэнимор приблизился еще сильнее.

— Я понабрался ума за эти годы, — зашептал он почти в ухо. — Мне же, все-таки, придется править. Пусть и против воли.

И тут я прозрела. Страх вернулся: куда более мощный и удушающий, чем ранее. Затмил взор, перекрыв его чернотой: лишь яркие пятна маглюмовых люстр прорывали ее, как ночные фонари. Что я творю? Почему позволяю Рэнимору себя обнимать? Зачем танцую с ним?!

— Не позволяйте себе слишком многое! — рявкнула я и резким движением оттолкнула принца.

Рэнимор послушно отступил, но каяться явно не собирался. Лишь размял плечи и заулыбался:

— Наврала ты про свой поток, Лира, — отметил, отходя к стене. — Мощный он у тебя. Даже против моей силы выступает без твоего участия. Мало кто может противостоять подавлению воли.

— Так вы меня проверяли?! — возмутилась я. Жар полоснул щеки, и пришлось закрыть лицо руками.

— Совсем немного, — Рэнимор виновато улыбнулся. — Прости. Филлагория никогда не целовала слабых. Вывод один: у тебя родовой блок. К тому же, мне сказали сегодня, что твоя мать была сильна в магии.

— Да бросьте, — я махнула рукой. — Кому нужно было на нас блок водружать? Мы никогда никому не мешали. Просто отец у меня пустой, вот и родилась я слабой. Да и мать после того, как забеременела, почти утратила магию.

— Не обязательно кому-то мешать, Лира, — высказался принц. — Есть более банальные, но не менее разрушительные вещи. Чужая зависть, злоба, желание насолить. В закон бумеранга никто не верит, да и он не всегда срабатывает, потому люди и пакостят друг другу, как хотят.

Я замолчала, кусая губы. Сколько раз я корила Филлагорию за то, что не дала мне сильного потока! На учебе я могла конкурировать, разве что, с пустышками, и путь в Академию Магии мне был заказан, хотя я очень хотела поступить. А вдруг Рэнимор прав, и дело вовсе не во мне?

— Так значит, вы можете подавлять чужую волю? — проговорила я, собравшись. — Хорошее умение для будущего правителя.

— Помнишь, как вы с Шанти одновременно подошли к окну? — Рэнимор посмотрел на меня из-за плеча и хитро усмехнулся. Открыл бар и достал оттуда пару бокалов и бутылку вина. — Знаешь, кто вас позвал? Да и сумел бы я пообщаться со всеми участницами, если бы не моя сила?

Рубиновое вино заискрилось в бокалах, дробя мерцающий свет маглюмов. По воздуху поплыл аромат лесных ягод с ноткой сосновой хвои.

— Вы что, — неожиданная догадка взорвала голову, — специально слили Ирис?!

— Глупости, Лира, — принц медленно подошел ко мне и осторожно усадил в кресло. — Я умею отличать свои желания от чужих. Поцелуй — это ее решение. Как и… наш с тобой танец пару минут назад.

— Что?!

— Сопротивлялся только твой разум, Лира, — Рэнимор присел на краешек дивана и протянул мне невесомый бокал с рубиновой жидкостью. — Твой разум и твоя воля. А сердце хотело танца. Иначе бы я не настаивал.