Читать книгу - "Клинок предателя - Себастьян де Кастелл"

Когда песня закончилась, я стал пробираться к музыкантам, но они тут же начали новую песню – быструю, для парной пляски.

– Потанцуешь со мной, шкуроносец Фалькио? – услышал я голос сзади. Я все еще смотрел на Бала, желая подать ему сигнал, но он вдруг покачал головой. Словно хотел сказать, что сейчас не время.

Я обернулся, чтобы понять, кто говорит со мной. Валиана сияла в своем прекрасном платье; волосы, увитые самоцветами, блестели, хоть и слегка растрепались от танцев. Трин в простом пурпурном платье – такого же цвета, как у хозяйки, – стояла в нескольких шагах позади нее. Такая же прекрасная, как и принцесса, но, по своему обыкновению, за ее спиной, одна. Она заметила мой взгляд и опустила глаза.

– Плащеносец, – не задумываясь, поправил я.

– Что?

– Плащеносец, а не шкуроносец. Плащеносец.

– Ах да, конечно, это же и так понятно, – рассмеялась она. – Потанцуем, плащеносец Фалькио?

Я огляделся и увидел, как несколько знатных господ пытаются прожечь меня своими ледяными взглядами. Заметил улыбающегося герцога и покачал головой.

– Нет, миледи, я…

– Ваше высочество, – поправила она.

– Что?

– Теперь я стала принцессой, Фалькио; раз уж ты желаешь обращаться ко мне официально, то лучше называть меня ваше высочество.

Я поклонился.

– Ваше высочество, благодарю вас за оказанную честь, но боюсь, что не подхожу для танцев.

Улыбка ее угасла.

– Не подходишь для танцев или для того, чтобы танцевать со мной?

– Неуклюж, ваше высочество. Боюсь наступить на вашу королевскую ножку, пытаясь вспомнить танцевальные па и понять, какую игру вы затеяли.

Она стрельнула взглядом в герцога, потом в меня.

– Скажу так, чтобы стало понятно. Мой отец считает, что я продемонстрирую необходимое смирение и единение с народом, если станцую с плащеносцем. Если тебе так проще, считай это приказом хозяйки, которая тебя наняла.

Я пожал плечами и громко сказал:

– Как ваш слуга, ваше высочество, я, несомненно, согласен!

Затем я глубоко поклонился, заведя правую руку за спину, а левую предложив ей. Обычно подобным жестом приглашали на танец даму сердца, что в данном случае выглядело весьма непристойно.

Но, к удивлению, она приняла мою руку и встала в первую позицию для начала танца.

– Умно, плащеносец Фалькио, – прошипела она, когда мы исполнили первую фигуру. – Насколько же ты мудрее и хитрее глупой девчонки, стоящей перед тобой. Я попросила тебя о такой мелочи, но тебе не понравилось, как я это сделала, поэтому ты унизил меня.

– Возможно, стоило попросить об этом кого-то другого, – ответил я.

Она рассмеялась.

– Кого? Того, кто собирается убить меня, или того, кто хочет убить моего отца?

Наверное, Фелток рассказал ей о том, что случилось.

– Меня интересует лишь одно, миледи. Как…

– Ты хотел сказать «ваше высочество».

– Да, так вот. Как именно вы прошли «испытание сердца»? Мне говорили, что мудреца невероятно трудно обвести вокруг пальца.

– А ты считаешь, что я его непременно обманула? Солгала о себе и своих намерениях? Ты вообще понимаешь, что во времена короля Пэлиса сомнение в чести престола считалось предательством?

– Удивлен, ваше высочество, что меня еще не заковали в железо.

– Почему ты так презираешь меня, первый кантор плащеносцев?

– Я не презираю вас, ваше высочество. Напротив, боюсь.

– Разве у тебя есть причины бояться меня?

Я заглянул ей в глаза, надеясь увидеть издевку, но нашел лишь искреннее замешательство.

– Почти никаких, ваше высочество, – вздохнул я. – Но и причин считать вас мудрой у меня тоже нет: думаю, вас используют в заговоре, чтобы укрепить ложное доверие к новой династии королей и королев, которыми будут управлять герцоги. Сомневаюсь, что вы коварны, – возможно, вы очень милы. Но герцоги используют вас, как вышколенное животное, и в этом мире вы превратитесь в чудовище. Моя работа – останавливать чудовищ, ваше высочество.

Она встала как вкопанная, и я чуть не свалился на нее, но Валиана крепко меня держала.

– Почему ты тогда просто не убьешь меня? Или хотя бы не позволишь своим друзьям сделать это за тебя?

Я выдержал ее взгляд.

– Потому что мой король этого бы не одобрил.

Спустя мгновение она едва заметно кивнула, и мы снова влились в ритм танца.

– Почему же тогда ты так отвратительно ко мне относишься? Если я так глупа, а ты такой умник, воспользуйся мной ради получения привилегий для плащеносцев, раз уж ты считаешь, что именно это собираются сделать мой отец и все остальные.

– Потому что, ваше высочество, я не такой, как они. Мой король этого бы тоже не одобрил.

– Тогда почему?..

– Ваше высочество, – тихо спросил я, – чего вы хотите?

– Я? – Она прильнула ко мне и шепнула на ухо так тихо, что я едва расслышал: – Я боюсь.

Я отодвинулся от нее.

– Вам кто-нибудь угрожал?

– Открыто нет, просто… когда я с ними, я чувствую все то, о чем ты говоришь. Они меня не слушают – вернее, слушают лишь тогда, когда я говорю то, что от меня требуется. Моя матушка…

– Ваше высочество, простите меня, но ваша матушка – герцогиня Патриана. Если мы будем говорить о ней, то я не смогу гарантировать вашей безопасности.

Валиана огляделась.

– Кеста и Брасти я не вижу. Кто же может меня обидеть?

– Я сам, ваше высочество. Я сам.

– Ах, всё потому, что ты винишь ее в смерти короля?

– Да.

– А на тебе ответственность за это не лежит? Тебе не важно, что король нарушил древние законы, разорвал давнишние союзы и договоры, заключенные между его предками и герцогами?

– Я мало что знаю об этом, ваше высочество. Только лишь то, что наша страна слаба, она в упадке и разваливается на части из-за той несправедливости, которую вершат дворяне. А еще знаю, что мой король хотел принести жителям нашей страны некую меру правосудия и милости. Ваша мать и другие герцоги убили его за это.

– Если ты мечтаешь не просто о правителе, Фалькио, а о милосердном правителе, то помоги мне. Стань моим советником. Я… я даже подумаю о том, чтобы вновь собрать плащеносцев – с небольшими, конечно, уступками. Мне нужен тот, кому я смогу доверять, кто не будет жаждать власти для самого себя и своей родни. Фелток сказал, что верит тебе, несмотря на то что говорит ему житейская мудрость. Будь верен мне, и я клянусь: мы вместе поможем народу, который ты так хочешь спасти.