Читать книгу - "Боевые роботы Пустоши - Сергей Зайцев"

«Молот» развалился на куски прямо в воздухе, дождем горящих осколков. И виной этому были не мои ракеты, а перекрестный залп «Снайпера» и «Спринтера», все-таки поразивших жизненно важный центр – главный двигатель. Жуть. Будь внутри настоящий водитель, а не компьютерный игрок, такой исход обязательно прикончил бы его…

Итак, схватка вышла короткой, жестокой и эффектной. А главное – не в мою пользу, черт бы побрал этих дуэлянтов, принесла их сюда нелегкая… Следующие несколько секунд я с бессильной злостью смотрел, как силуэты «Снайпера» и «Спринтера», окутанные клубами поднятой пыли, тают, словно туман на солнце. Симулятор засчитал победу сразу обоим игрокам и теперь переносил их на другие участки игрового пространства, естественно, сменив прежних роботов на новые, классом повыше. И лишив меня такой же возможности.

Ладно, стоя на месте, очков не заработаешь. Радар по-прежнему высвечивал цель, которую засек еще в самом начале игры, она приблизилась уже на три километра. Придется заняться ею, раз ничего другого не остается. Мысленно вздохнув, я снова развернулся и потопал дальше, утаптывая лапами раздолбанный взрывами снарядов и ракет участок каменистой почвы.

И поневоле размышляя о мощи современного оружия. Для индивидуальных боевых роботов в свое время были разработаны несколько видов орудийных систем, построенных на принципе ЭМУ – электромагнитного ускорителя масс, позволившего отказаться от традиционного пороха в качестве метательного вещества, что, в свою очередь, избавило от отдачи при выстреле и значительно снизило риск взрыва. Например, полуразгонная пушка (ПРЭП) «химера» представляет собой мощный электромагнитный ускоритель, разгоняющий снаряд в стволе до скорости около полутора тысяч метров в секунду. На выходе из ствола включается собственная реактивная тяга снаряда, доводящая скорость уже до двух с половиной тысяч метров в секунду, забрасывая снаряд на пятнадцать-двадцать пять километров. Прицельный блок – комплексный, с дневным и ночным каналами наведения, цифровым процессором, лазерным дальномером. Ствол калибра 155 мм, в зависимости от модификации, рассчитан на стрельбу фиксированными очередями из десяти или двадцати бронебойных или осколочных снарядов. Соответственно принята маркировка орудия – «Химера-10» или «Химера-20». Естественно, максимальное число залпов (43) используется не всегда, особенно у «двадцаток», иначе боезапас быстро истощится, программным управлением можно задавать любое число, вплоть до одиночных выстрелов. Момент срабатывания снаряда определяется процессором по данным лазерного дальномера и вводится в память взрывателя при выстреле. Существуют еще два варианта полуразгонок – тяжелая «ультра» (калибр 175 мм, 43 – 10 и 20) и легкая «гарпия» (калибр – 120 мм, 43 – 5, 10, 15), но эти модификации используются реже. «Химеры» признаны самими удачными по конструкции средними орудиями полуразгонного типа, сочетающими в себе убойную мощь и безотказность. Плазменная электромагнитная пушка (ПЭП) «нова» устроена иначе: перед самым выстрелом ток в несколько миллионов ампер в специальной камере разогревает металлические шары зарядов до плазменного состояния. Затем электромагнитное поле того же типа, что и в «химере», разгоняет и выбрасывает заряды из ствола, и эти маленькие «солнца» при попадании в цель взрываются металлическим газом. На небольшом расстоянии температура газа столь высока, что съедает слой брони за считанные секунды, а при наличии предварительных повреждений – и вовсе прошивает ее насквозь.

При такой температуре механизмы подачи и воспламенения, а также сам ствол нуждаются в мощном охлаждении, поэтому ствол орудия изолирован и погружен в жидкий азот. Плазменные орудия предназначены для поражения целей прямым настильным огнем и на малых дистанциях чрезвычайно опасны, поэтому в поединке противники стараются вывести их из строя в первую очередь. Лучший способ – пробить кожух охладителя, чтобы жидкий азот испарился, тогда ствол орудия расплавится в течение нескольких выстрелов. Но больше всего уважения из ЭМУ-семейства лично у меня вызывала разгонная электромагнитная пушка (РЭП), на жаргоне водил ИБРов именуемая также гаусс-пушкой. Электромагнитные поля этой орудийной системы настолько мощны, что разгоняют снаряд в стволе до семи-восьми километров в секунду. Следовательно, собственный реактивный двигатель снаряду уже не нужен, и можно выстреливать или бронебойные болванки, или снаряды, начиненные мощным взрывчатым веществом. Увернуться от такого «подарка» почти невозможно, слишком велика его скорость, а защитное ЭМ-поле он прошивает, словно бумагу, практически не замечая сопротивления. На данный момент выпускались две модификации – младший брат «штрих» – калибра 125 миллиметров и его старшая сестра «линия» калибра 175. Естественно, из-за более сложной и громоздкой конструкции гаусс-пушки на порядок дороже и тяжелее полуразгонок «химер», что накладывает ограничения на комплектацию вооружения ИБРа в соответствии с типом модели, зато по убойной силе, дешевизне и количеству единиц загружаемого боекомплекта гаусс-пушка значительно опережает «химеру». Меня бы, например, больше устроил «Снайпер», нежели «Гончий», в котором я катался сейчас.

Приметив слева относительно ровный пологий подъем на вершину холма, вдоль которого пришлось двигаться последние несколько минут, я принялся карабкаться по склону вверх, решив оценить обстановку оттуда. Охладители двигателя загудели чуть сильнее, биополимерные волокна ног, воспринимаемые мною сейчас как собственные мышцы, ощутимо напряглись от чрезмерных усилий. Все-таки это огромное преимущество перед биологическими мышцами – не чувствовать усталости. Оп-ля… едва я подумал над вышесказанным преимуществом, как в ногах появилось легкое нытье. Пресловутый эффект гипертрофированной обратной связи, похоже, сказывался даже здесь. Выходит, я буду уставать, как и в реальном теле? Но это же чушь. Сухая каменистая почва, потревоженная движением «Гончего», вспухала коричнево-серыми клубами пыли, множество мелких и крупных камней, разбрасываемых массивными стопами, катилось вниз по склону, гремя и подпрыгивая. Мой след не увидел бы сейчас разве что слепой – сзади словно образовалась разметка ступеней для гигантской лестницы, каменистая почва продавливалась и плыла не хуже сырой глины. Что-то ИскИн симулятора привирает с реалистичностью. Мой вес, ополовиненный антигравом, не превышал сейчас двадцати двух тонн. Хотя, может, и нет – масса ведь никуда не делась, к тому же весь вес с каждым шагом целиком приходится на одну из стоп, все двадцать две тонны, а ее поверхность невелика. Вот склон и плывет…

Достигнув вершины, я остановился, пораженный открывшимся видом.

Оказалось, что сразу за этим холмом, параллельно оставшейся за спиной пропасти тянулась неприступная (без прыжковых двигателей) скальная гряда. Влево она уходила вдаль, сколько хватало глаз и сенсоров, а вправо через несколько километров обозначился разрыв, ведущий в простиравшуюся за этой грядой цветущую зеленую долину. Но озадачил меня не разительный контраст долины по сравнению с безжизненной местностью, в которой я сейчас находился, а ее сходство с реально существующим местом. Вероятно, симулятор «Противостояния» воспользовался моими воспоминаниями, чтобы сконструировать открывшийся пейзаж, и я словно внезапно оказался дома, на Полтергейсте. Аж сердце как-то тоскливо сжалось. Хотя какое сердце может быть у робота, разве что условно принять за него движок. В общем, я увидел зеленую пятерню низменности, врезавшуюся пальцами в основание широкой горной гряды, прозванной Суровой, с озером Нежным в центре ладони. К месту сказать, удивительное озеро. Многокилометровая зеркальная поверхность Нежного круглый год прозрачна и безмятежна. Мы любили там гулять вчетвером на закате – я, Соната, Марана и Ухан, – когда пылающий диск Призрака опускался так низко, что казалось, вот-вот нырнет в водную гладь. Его зеркальный двойник расплывался едва ли не по всей поверхности озера, и тогда создавалось впечатление, что в толще водной стихии бушует оранжевый пожар, озаряя все вокруг – холмы, деревья на берегу, нас четверых – каким-то волшебным светом, преломляющим саму реальность. И иной раз нам казалось, что мы живем в лучшем из миров…