Читать книгу - "Семь дней Мартина - Дмитрий Мансуров"

— Осталось упоминание о его плаще в книгах пришельцев, — пояснил Мартин. Рассказать кому — вот буря начнется! Нынешние властители не переживут новости о том, что являются преемниками ненавистного им злодея, который не только захватил мир и управлял Империей много лет, но и создал карту стран, которой пользуются до их пор. — Теперь понятно, почему о смерти Императора ходят противоречивые слухи.

— Правильно думаешь: Кащей разыграл свою смерть и ушел.

— А мы ему две золотых монеты предлагали! — ахнул Мартин, — Любой самодержец по сравнению с Кащеем покажется последним бедняком, зачем ему такая мелочь? Но ведь взял. Интересно, зачем? Чахнуть — не похоже, Кащей времени зря не теряет — постоянно доводит кого-нибудь до белого каления. Черномора, например.

— А что такого? — переспросил волк. — Золото он любит в любом количестве. У него, кстати, есть любимое развлечение: дождаться момента, когда золото запредельно вырастет в цене, и разом выбросить на рынок накопленные за тысячи лет богатства. Золото моментально дешевеет, и его перестают считать драгоценным металлом. А пока народ очухивается, Кащей за бесценок скупает золото и прячет его в замке. За последние полторы тысячи лет он такое шесть раз проделывал. В итоге, набрал золота в восемь раз больше прежнего, но при этом трижды разорил Черномора. Они и так не были друзьями, а после и вовсе превратились в непримиримых врагов. Но я ни разу не видел, чтобы Черномор катался по небу, схватив Кащея за край плаща. До сих пор они летают именно так, как ты видел.

— А ты откуда ты знаешь о разорении Черномора?

— У меня хороший слух, а у Черномора есть привычка громко жаловаться на жизнь.

— Ты был у него?

— Я сидел на крыше его дома и слышал каждое слово долгой ругани.

— А с Кащеем сталкивался?

— Нет, — волк перепрыгнул через облачный бугорок, упорно не желая лететь сквозь облака, и махнул хвостом. — Нам с ним делить нечего, пути-дорожки не пересекаются.

Ковер сам собой пошел на снижение: Григорий пообещал, что основная часть полета к предполагаемым местам, где течет живая вода, будет происходить в режиме «автопилота», по оптимальной траектории ради экономии времени.

Маг неустанно просматривал старинные записи и периодически появлялся в зеркальце задумчивым и сосредоточенным. Спрашивал о курсе полета, что-то сравнивал, и снова углублялся в записи.

По его словам, через две тысячи лет после создания живой воды произошло некое событие, непосредственно касающееся употребления волшебной жидкости, но записи ничего конкретного не содержали. Просто в какой-то момент списки достойных пить волшебную воду перестали дополняться. Григорий пытался понять, что случилось: о воде узнали посторонние, и эти записи специально вводили в заблуждение потенциальных читателей из посторонних, или на самом деле произошло нечто экстраординарное?

Когда облака оказались над головой, Мартин подполз к краю ковра и посмотрел вниз, чтобы узнать, где он летит.

Уходящее за горизонт море, каменистый неровный берег, о который бились волны с «барашками», и непривычно зеленая для поздней осени трава. В нескольких километрах виделись деревянные домики — по соседству друг с другом располагались три деревни.

Ковер попал в воздушную яму. В груди Мартина гулко ухнуло, и он отполз к центру ковра: летая на ступе, он не ощущал страха от высоты, но сейчас закружилась голова.

Узнать бы у мага, как воины его королевства летают на коврах и реагируют на высоту? По словам Ивана, стражники прыгали с ковра-самолета без страха и раздумий, и царевич честно признался, что воевать с бесстрашной армией королевства не согласится ни за какие коврижки. Наоборот, таких воинов необходимо взять в союзники, и тогда объединенной армии сам черт не страшен.

Мелкие камешки на берегу моря по мере приземления превращались в огромные валуны, а тонкий ручеек, впадающий в море, оказался широкой рекой. Ковер полетел над ней, и Мартин отчетливо увидел плывущих в глубине рыбок.

Река сужалась до тех пор, пока не разделилась на три ручейка, стекавшие с высоких холмов. Мартин отметил, что на пути каждого из трех ручейков зачем-то было выкопано по яме.

Ковер полетел к вершине и остановился, преодолев треть расстояния до нее. Ручеек вытекал из-под овального камня-окатыша, под которым оказалась тонкая расщелина. Кто-то явно принес камень и положил около бьющего из земли ключика по одному ему известным причинам: в наличии камня не было никакого смысла.

Мартин снял тулуп и шапку: здесь было несравнимо теплее, чем в лесу.

— Что скажешь? — спросил он у волка, приземлившегося у камня и принюхивающегося к воде.

— Пока ничего.

— Я пойду, посмотрю, что там за ямы, и для чего их выкопали.

— Если что, зови на помощь.

Мартин направился вниз по течению, не отходя от ручейка дальше метра, и у самого подножия холма наткнулся на круглую яму и два деревянных столбика с железными кольцами и сгнившими цепями-кандалами. Ручеек вливался в яму, стены которой были обложены окатышами.

«Похоже, вода не волшебная», — решил Мартин: ручеек течет среди обычной травы, ничем не отличающейся от той, что растет в округе, а поскольку живая вода увеличивает срок жизни, то трава должна была вымахать до немыслимых размеров: ведь растения растут до самой смерти. С другой стороны, неизвестно: действует вода на растения или нет?».

Мартин сел на корточки перед колодцем, опустил в воду руку, поводил ей и дотронулся до камней.

— Ложный след. Вода вкусная, но обычная! — отчитался Всеволод. — Сделаем вид, что остановились здесь передохнуть на пять минут, и полетим дальше.

— Тебе никогда не попадалось ничего похожего? — спросил Мартин, показывая на кандалы. — Не похоже на колодец для воды.

Волк отрицательно покачал головой.

— Наверное, здесь свободолюбивые грязнули в мучениях теряли последнее, что у них оставалось, — предположил он.

— Думаешь, здесь совершали ритуальные убийства? — задумался Мартин.

— Какой ты кровожадный! — отозвался волк. — Прям как я. Все намного проще: грязнуль впервые в жизни мыли с ног до головы. Чтобы они не разбили тазики в припадке антимыльного бешенства, специально выкопали такие ямы — их не сломаешь. Чтобы грязнули не дрались и не бились в конвульсиях от попадания в глаза мыльной пены, бедняг перед очищающей процедурой приковывали к столбам. А сейчас колодцы заброшены, потому что чистюлям все таки удалось соблазнить грязнуль чистотой и комфортом, или грязнули умудрились убить всех чистюль.

— Душераздирающая версия, — признался Мартин. — Но маловероятная. Взрослый уместится в колодце по пояс, а детей и приковывать не надо: они и без того обожают плескаться в речке с утра до вечера, только волю дай.

— Самое невероятное обычно оказывается самым верным, — объяснил волк. — Я с давних пор иду от сложного к простому.