Читать книгу - "Звание Баба-яга. Потомственная ведьма - Вера Чиркова"

– Что такое «киев»? – любознательно интересуется вампир, с преувеличенным вниманием уставясь мне в рот.

Угу, рано обрадовался. Сейчас я поведусь на твои вежливости, растаю от внимания и пущусь в долгие объяснения. Как бы не так. Я сегодня злая, и на такие штучки меня не взять.

– Киев – это очень известный город в моем мире, но это сейчас абсолютно не важно. Вспоминай быстро, не забыл ли чего, операция «Перехват» начинается, – коротко отвечаю ему и раскрываю свой мешок.

Где она тут, подружка закадычная, спасительница верная? Вот кто есть-пить не просит и хлопот не приносит, метелочка моя с сиденьем от цепочной карусели!

Вытащила я ее, у вампира в глазках сначала изумление появилось, потом понимание мелькнуло, а следом и азарт разгораться начал. Я не телепат, но как наяву слышу его меркантильные мысли насчет покататься вместе со мной. Нет уж, пациент-голландец, сегодня тебе придется как-нибудь обойтись без приставки «летучий».

Метелка в полуметре от пола зависла, я кошель свой зачаровала и на шею повесила, предварительно нужными вещичками карманы набив, на сиденье села… Ну, милая, не подведи.

– Вия, подожди! Я все объясню!

Отчаянный крик Атания едва не заставил меня оглянуться, но я сумела выдержать характер.

– Раньше нужно было думать, что творите, пока я вам давала возможность, – отозвалась холодно и на бреющем полете выдвинулась из-под навеса.

Над деревней уже сгустились сумерки, наступил тот самый час, когда обыденные предметы и кусты начинают терять четкие очертания, превращаясь в опасных незнакомцев, а луна еще не вышла на маршрут. Место, где остановился герцог, было мне уже известно, он, не церемонясь, занял со своими приближенными дом старосты, отправив того с семьей искать приюта у родичей.

Набросив на себя отводящее глаза заклинание, не таясь направляю метлу к добротному двухэтажному особнячку, стоящему почти в центре деревни, центральным входом на главную улицу.

И у этого самого входа почти сразу замечаю четверку вооруженных воинов. Значит, герцог в целях предосторожности выставил усиленную охрану. Интересно, у него действительно могут быть здесь настолько серьезные враги, которые решатся на нападение, или красавчик страдает манией преследования?

Однако меня его охрана не волнует ни с какой стороны, я все равно не собиралась лезть в дом через парадное крыльцо. Сегодня мой аэродром будет на крыше, вот только разведаю вначале дислокацию. Медленно облетаю особняк по кругу, сначала заглядывая в окна первого этажа, потом, не найдя там интересующих меня личностей, поднимаюсь до второго.

Некоторые окна раскрыты настежь и освещены масляными лампами, у таких я задерживаюсь подольше, стараясь не только рассмотреть и запомнить обитателей, но и понять смысл их разговоров.

Другие закрыты наглухо, и их я пытаюсь прощупать простеньким заклинанием. Некоторые пусты, в других, а таких я насчитала три, находятся люди. Возле них пришлось оставить отметочку: если не найду Нилину в остальных помещениях, позже вернусь сюда.

Возле одного из окон я задержалась дольше всех. И вовсе не для того, чтобы полюбоваться на красоту развалившегося в серебряной походной ванне мужчины. Я никогда не принадлежала к отряду легкомысленных особ, для которых внешность важнее душевных качеств. Наверное, в этом заслуга моей бабушки, потомственной колдуньи, которая с раннего моего детства не уставала рассказывать различные поучительные истории и повторять мудрые поговорки типа: «С личика – яичико, а внутри – болтун». Или: «Краса – на время, а норов – навсегда».

Потому я и старалась не обращать внимания ни на золото волос, над которыми колдовал ловкий цирюльник, ни на бронзу накачанных плеч, ни на стройность поднятой из душистой воды ноги, тщательно проминаемой чуткими пальцами массажиста. А просто ждала, не скажет ли Лайоф чего-нибудь такого, что поможет мне понять, где сейчас находится дочка вампира. Но герцог не снизошел до беседы с трудящимися над его красотой слугами, просто получал удовольствие, прикрыв глаза, и только змеящаяся по губам ядовитая ухмылка выдавала направление его черных мыслей. Красавчик явно задумывал очередную пакость, и моя бабко-ёжкинская интуиция прямо-таки вопила об опасности. Нет, пока не для меня, скорее для кого-то другого, и, вполне возможно, даже для юной смески.

– Заканчивайте! – Грубый окрик герцога даже мою метелку заставил вздрогнуть, а уж слуги-то как сразу засуетились, пальцы так и замелькали.

Видно, бывает не по-детски крут с ними господин, если так резко побледнели лица и напряглись спины. Но в этот раз у него не было либо времени, либо желания учить их порядку. Лайоф молча вылез из ванны, опираясь на заботливые руки слуг, позволил растереть себя мягкими полотнами, бесстыдно поднимая поочередно ноги, чтобы слуги не пропустили ни клочка влажной кожи, и, дождавшись, пока ловкие руки завяжут на талии накинутый на плечи белоснежный шелковый халат, быстро покинул комнату. По облегченному вздоху, сорвавшемуся с уст лакеев, да по их расслабленным позам было понятно, что такой финал купания – вовсе не норма, а редкое исключение из правил.

Вот почему мне вампир о таких вещах ничего не рассказал, не знал или не вспомнил? А может, просто не счел важным, и тогда стоит задуматься о его собственной системе ценностей. Все же чужой мир – он и есть чужой, и даже беспомощный и обиженный вампир для меня сейчас – такое же белое пятно, каким была для Колумба Америка.

Поняв, что больше я тут ничего не увижу, перелетаю к следующему окну. О, опять герцог. Теперь красавчик сидит за маленьким столиком и вяло ковыряется странным столовым прибором в изящной тарелке. Кроме нее и бокала с рубиновым напитком, на столе ничего нет. Дарвиль пояснил, что герцог очень тщательно следит за своим здоровьем и потому кушает по вечерам нечто вроде фруктово-овощного салата, запивая соками.

Ну, судя по кислоте его физиономии, просидит он тут еще долго, поэтому я с чистой совестью отправляюсь дальше. Еще пара окон, одно – в хозяйскую спальню, которую теперь занимает Лайоф, второе – на лестницу. Ага, вот это удача. Я спрыгнула на подоконник и отпустила метлу. Она будет верно ждать меня на крыше и прилетит по первому зову.

Осторожно выбираюсь на лестницу и по ступенькам, уходящим вверх, понимаю, что в доме есть и мансарда, которой не было заметно с фасада. Снизу раздается уверенный топот, и мне ничего не остается, как отступить выше, благо там нет никакого освещения, ведь единственное, что меня может сейчас выдать, – это тень. Можно сколько угодно отводить чужие взгляды, но законов физики изменить нельзя.

По лестнице поднимается слуга с подносом в руках, а за ним топает один из воинов, держа в руках масляную лампу.

Я отодвинулась в темный угол, надеясь, что они пройдут к одной из комнат второго этажа, но они повернули в мою сторону, и мне пришлось спешно отходить.

Вот это именно та ситуация, какие я не люблю сильнее всего. Когда нужно отступать, а отступать некуда. Небольшая площадка в конце лесенки вела только в узкий коридорчик, в который выходило несколько запертых дверей. Это я сразу сообразила, да и каждый на моем месте понял бы, увидев массивные замки.