Читать книгу - "София слышит зеркала - Марина Комарова"

Мы быстро направились к двери. Я покосилась на Гюнтера. Бр-р-р, нет, лучше не смотреть. Вроде и в человеческом теле, а вся сущность так и прет наружу. Надо будет потом у Стефана расспросить все.

Славка уже была на улице, когда я почувствовала, что зеркало настойчиво шепчет и зовет меня. Я развернулась и подошла к нему.

– Соня, что такое? – послышался голос Гюнтера.

Из-за мутной исцарапанной поверхности на меня смотрел Стефан. Не говоря ни слова, он протянул руку. Не было сказано ни слова, но я прекрасно понимала, что ему срочно нужно, чтобы я прошла именно по зеркальной дороге.

Поэтому, не раздумывая, я преодолела легкое сопротивление зеркальной глади, вложила свою ладонь в его и шагнула прямо в Зеркалье.

Глава 5

Лайсхалле

В Шпигельванде было солнечно и свежо. Высоченные сосны, казалось, касались неба. Солнечные лучи играли в водах озера Альстер серебристыми бликами. По берегам озера – опавшие листья и ворох упавших с деревьев иголок, присыпанные первым снегом. Порой из леса выбирались деловитые ежи, тянувшие на иголках грибы и ягоды, или выглядывали шкодливые зайцы, которые здесь совершенно не боялись людей и смело топтались прямо возле окон.

Да, именно окон: от крыши до пола. Или стен, как кому нравится. Было видно все, что происходит вокруг. Даже крыша была прозрачной, позволяя солнечному или лунному свету проникать внутрь, чтобы освещать два рояля, черный и белый. Больше ничего в помещении не было.

Клавиши черного рояля были недвижимы, белого – вдавливались на малой октаве, однако никаких звуков сквозь стеклянные стены не доносилось.

– Ты слишком их боишься, – хмыкнул Стефан, проходя сквозь прозрачное толстое стекло, ощущая, как холодит приятно кожу.

Он сбросил плащ прямо на пол и сел за черный рояль. Напротив материализовался золотой силуэт. Райн отбросил за спину упавший на лицо медный локон и посмотрел с улыбкой:

– Не я же учился играть. Могу быть лишь тенью звука – не больше.

– Или отражением? – уточнил Стефан, задумчиво поглядывая на массивный платиновый перстень с раритетным осколком Зеркала Всевидения.

Шпигельванд – зеркальная стена, место, куда может уйти любой зеркальщик, прячась от реального мира. Здесь можно собрать из всего, что когда-либо отражалось в зеркальной поверхности, свой идеальный уголок, совместив несовместимое. Озеро Альстер, например, изрядно бы удивилось, узнав, что внезапно может оказаться в лесу. А шикарные рояли из концертного зала Лайсхалле никогда не видели стеклянных стен и не ощущали прикосновений тонких пальцев Золотой Тени.

Воображение – великая штука. А воображение зеркальщиков – тем более.

Райн только улыбнулся и снова положил пальцы на клавиши. Находился он в Зеркалье исключительно по разрешению Стефана и не испытывал никаких неудобств, однако были вещи, которые не получалось делать так же, как в реальном мире. Вот, например, как с роялем – никакой музыки, никаких звуков.

Зато Стефану было весьма удобно и хорошо. Единственное место, где можно спокойно прорепетировать и побыть в одиночестве. Райн – маленькое золотое исключение, которому можно позволить чуть больше, чем остальным.

В зеркальном осколке перстня промелькнула искра. Яркая, маленькая, шустрая. Стефан чуть нахмурился. Это колечко хорошо умеет предупреждать о неприятностях, не зря же он столько лет угрохал на поиски мелкой частички Зеркала Всевидения. При помощи него можно отыскать любого зеркальщика в городе и узнать, что происходит вокруг.

Сейчас же на повестке дня София. Ясное дело, что она отправилась со своей подружкой. А та, не будь он хозяином Шпигельванда, просто магнит для неприятностей. По ауре же видно. Хотя… по выражению лица тоже.

И пусть Стефан не особо был в восторге, не признать нельзя: Ярославе Келых он совершенно не понравился, и она даже не пыталась это скрыть. Не то чтобы сама Ярослава привлекала его внимание, но такая откровенность – слишком. Надо как-то сдерживать свои эмоции. София в этом смысле молодец. Конечно, по взглядам всегда все понятно, но… умеет себя держать в руках, не отнять.

Райн неожиданно шумно вздохнул и отодвинулся от рояля. Потом сделал судорожный вдох, словно не хватало воздуха.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Стефан.

Такое он видел всего пару раз: Золотая Тень слишком чувствительна ко всему происходящему в Шаттенштадте, поэтому и реакция непредсказуема. Особенно остро Райн реагировал на гибель своих сородичей. А если знал их или был хорошо знаком, то смертоносное эхо ударяло серьезно.

Райн побелел как мел. Глаза засияли лихорадочно ярко и нечеловечески. Он покачнулся, но Стефан успел вскочить и оказаться рядом, придержав того за плечи.

Золотая Тень прикрыла глаза и откинулась на Стефана. Каштановые ресницы, сквозь которые просачивалось золотистое сияние, чуть подрагивали, а грудь неравномерно вздымалась. Тонкие медные пряди прилипли к взмокшему лбу.

Стефан терпеливо ждал. Нарушать вопросами момент тишины не стоило. Сейчас он придет в себя и все расскажет сам.

– Спасибо за поддержку, – хрипло произнес Райн и, опершись локтями о клавиши, спрятал лицо в ладонях.

Тут послышался смазанный, недовольный звук. Райн дернулся от неожиданности.

– Так вот, оказывается, как надо, – пробормотал он и медленно повернулся к Стефану. – Совсем скоро умрет кто-то из теневого народа. Я еще не осознал, кто и как, но его жизнь уже висит на волоске.

Стефан задумчиво провел пальцами по волосам Золотой Тени, шелковым и прохладным, ласкавшим каждым своим касанием. Словно у дорогой куклы. Только вот кукла живая, и играть ею не стоит. Жаль, что Теневой Король и его слуги этого не понимают. Иначе не довелось бы прятаться в пределах зеркальщиков, а жил бы тихо и мирно со своими.

– Кто-то из твоих знакомых?

Райн покачал головой:

– Из твоих, Стефан.

Повисла тишина. В этот раз что-то новенькое. Картинка из разрозненных кусочков мозаики упорно не хотела складываться. Золотая Тень чувствует не только своих, но и людей? Ничего не понять.

Безымянный палец с силой стиснул перстень. Из осколка вырвался серебряный луч и плеснул ярким светом на одну из стеклянных стен. Стефан сумел разглядеть небольшую комнатушку с витринами и изогнутыми лампами, наполнявшими помещение желтоватым светом. А еще две женщины, стоявшие спиной. В одной он признал Софию, а в другой – Ярославу, склонившуюся над подставкой с какими-то украшениями.

Насколько позволяли разобрать голос Софии и ее акцент, она кому-то задавала вопросы. При этом речь шла про Шмидта.

Чудесно. Иных слов нет.

Стефан нахмурился. В следующий раз, когда придется вытаскивать сестричку из неприятностей, вместо объятий лучше сразу придушить. Так будет безопаснее.