Читать книгу - "Солдат удачи - Михаил Ахманов"

Тайной, будившей его любопытство, был способ передвижения плотов. Легкие верткие катамараны шли под парусом, но на плотах ни мачт, ни весел не имелось – да и какие гребцы и паруса могли бы гнать против течения эти неуклюжие громады? Но они двигались – неторопливо, плавно и будто без всяких усилий. Как именно, Руун не мог или не пожелал объяснить; он только стучал хвостом по палубе, поглаживал объемистое брюхо и бормотал: «Бхо… сильные бхо – там, внизу… сидят на деревьях и…» Тут его лапы приходили в движение, будто загребая воду, а хвост начинал выписывать круги, что означало у даннитов высшую степень восторга.

Миновали два периода темного времени и два – светлого. Дарт сидел с Рууном в скудной тени башенки, между подпорками галереи, тянувшейся вдоль второго этажа. Наверху, шаркая и постукивая когтями, прохаживались часовые, на корме несколько даннитов перекладывали какой-то груз, а перед башней, на носовой палубе, тренировались копьеносцы: оскалив зубы и выставив оружие, шли в атаку на большие фруктовые корзины, сшибали их и кололи с победными воплями. Эти маневры казались Дарту не слишком серьезными; правда, он помнил, как отчаянно бились данниты с племенем Вау – там, на острове, – но было ли это свидетельством их боевого искусства? Каких чудес не сотворишь, чтоб не попасть на вертел к людоедам… А вот на обученных гвардейцев данниты походили мало.

– Хорошие воины? – Дарт покосился в сторону копейщиков.

– Аррхх… – Прочистив горло, Руун расправил свой широкий воротник. – Лучшие воины, Дважды Рожденный! Сыновья пятнадцати отцов! Очень смелые! Очень свирепые! Однако их еще не избрали.

– Кто не избрал?

– Женщины, само собой. Будут хорошо сражаться, попадут к ласковым женщинам… таким, как Дии-ди… – Верхняя губа Рууна приподнялась, хвост непроизвольно дернулся. – Твоя самка тоже ласковая? Эта маленькая шира из Трехградья, с желтой шерстью на голове?

– Ласковей не бывает, – буркнул Дарт и снова поглядел на копьеносцев. Ему хотелось поговорить о воинах, не о самках. Флот чешуйчатых приближался с каждым прошедшим циклом, и вещий сон его спутницы, суливший кровопролитие и многочисленные раны, начал его беспокоить. Сумеет ли он добраться до Голема и завершить свою миссию? Или падет в схватке двух примитивных племен, равно чужих и Земле, и Анхабу?

Впрочем, даннитов он не считал чужаками – они оказали гостеприимство ему и Нерис, и мысль бросить их в беде была бы постыдной, несовместимой с рыцарским долгом. Проблема состояла в том, что этот долг был не единственным; долгов насчитывалось много – столько же, сколько взятых обязательств. Перед даннитами и Нерис, перед Джаннахом и гильдией Ищущих, перед Констанцией и перед Землей, куда он должен обязательно вернуться… Долги вступали в спор, противоречили друг другу, и каждый заявлял: ты – мой!.. я первый, главный!.. Дарт знал, что это угрожает гибелью; лишь при счастливых обстоятельствах он мог заплатить по векселям, не уронив достоинства и чести.

Ему казалось, что он сумеет это сделать. Ведь до сих пор удача была его верной спутницей.

Данниты на передней палубе, смешавшись в кучу и размахивая копьями, с энтузиазмом дырявили корзины. Раковины на поясе Рууна позеленели; близился вечер, над рекой парило, воздух стал душным и слишком влажным.

– Жарко, – заметил Дарт.

– Жарко, – согласился Руун и протянул ему флягу. – Самое время освежиться. Пей, Дважды Рожденный!

Это было вино, крепкое и ароматное, – вероятно, из виноградных ягод или других неведомых плодов. Дарт глотнул, в удивлении вскинул брови и, запрокинув голову, присосался к фляге. Божественный нектар! Когда же он пробовал его в последний раз? И с кем? Неужели с тех пор миновало четыре столетия? Целая вечность!

Руун беспокойно зашевелился и потянул сосуд к себе.

– Аррхх… это же тьо… крепкий тьо… Ты уверен, что не умрешь, Дважды Рожденный? Случись такое, Кордоо спустит с меня шкуру, а тебе придется рождаться в третий раз!

– С чего мне умирать? – Дарт неохотно выпустил фляжку.

– Рами не любят тьо, у рами другой напиток, из меда, – сообщил Руун, сделав основательный глоток, а за ним – второй и третий. – Рами не похожи на даннитов – если пьют тьо, сильно болеют. И еще у них хвост опускается… тот, что спереди, между ног… Потом не запрыгнуть на самку.

– Я – другой рами, из очень далеких мест, где пьют тьо от красного времени до синего. И все хвосты стоят торчком. Я могу выпить больше любого даннита.

– В самом деле? Тогда бери и пей!

Тяжесть постепенно возрастала, но вино наполнило Дарта чувством невыразимой легкости. Он отхлебнул пару раз, возвратил флягу Рууну и бросил взгляд на упражнявшихся копьеносцев.

– Вашим воинам приходилось сражаться с тьяни?

– Бу-у… – Его собеседник оторвался от горлышка и вытер мех на нижней челюсти. – Нет, конечно, нет. Мы живем далеко друг от друга, каждый в положенном месте, в своих жилищах и городах. Зачем нам сражаться и что делить? Только волшебные зерна, когда случается балата… Но балата – такая же редкость, как рами, который любит тьо.

– Однако ты его видишь, – Дарт хлопнул ладонью по груди и потянулся к фляжке. – Объясни мне, Руун, кто же такие ваши воины? Те, что бьются сейчас с корзинами?

– Разве н-не понятно? – Язык Рууна слегка заплетался. – Я ведь с-сказал: воины – с-сыновья пятнадцати отцов… ссс… с-сборщики фруктов и ягод… п-плетельщики корзин… а есть такие, что делают ремни и паруса или ищут раковины… или добывают таато и деревья для плотов… вс-се молодые, еще н-не избранные женщинами… Оч-чень с-свирепые и смелые!

– А кто твой брат Кордоо? Вождь, опытный в делах войны?

– Аррхх!.. Он – С-судья, н-не опускающий хвост… он мирит тех, кто с-спорит… с-спорит из-за плодовых деревьев или отмелей с раковинами… Вс-се его с-слушают! Вс-се! И в Грр-ремучих Гейзерах, и в Рр-радужных Водах, и в Сс-серых Осыпях… П-потому его и п-послали!

Фляга показала дно.

– Кажется, у тебя опустился хвост, – заметил Дарт.

– Н-не может б-быть!

Руун встал. Стоял он довольно прямо, но лишь по той причине, что хвост еще слушался хозяина. Руун обхватил им ближайшую подпорку галереи.

– Ещ-ще?

– Конечно. Сделайте милость, сударь мой.

Руун исчез, но вскоре объявился с полной фляжкой, которую они прикончили в добром и нерушимом согласии. Беседа тем временем продолжалась и становилась все теплей и доверительней; Дарт спрашивал, Руун с охотой отвечал, и, хоть его речи были уже невнятными, молола мельница исправно, и мука сыпалась в мешок. Наконец, заикаясь и дергая хвостом, он принялся рассуждать о тактике, стратегии и военной доктрине. Сводились они к тому, что даннитские храбрецы, объединившись в Лиловых Долинах с отрядами рами, двинут пешим ходом в предгорья, к дыре, откуда били молнии; а там и джолты подойдут – по милости Элейхо, не одни, а с клеймсами да керагитами. И будет у дыры так много смелых и свирепых воинов, что не пробиться к ней бесхвостым жабам! У них опустится (тут шел неясный термин, связанный с физиологией чешуйчатых)… и если вывернуть наизнанку (это уже касалось их репродуктивных процессов)… то жабьи яйца (вывод невероятный, но крайне оскорбительный для самок тьяни)…