Читать книгу - "Эмелис. Путь магии и сердца - Анна Гаврилова"

Он поднялся и неспешно направился к столику, на котором стоял кувшин, а я… я ощутила такой прилив дурноты, какого даже в момент пробуждения не было.

Лаун? Сам глава магического Ордена Дурбора? О Всевышний, только этого не хватало!

— Господин Жарк, — сглотнув внезапный ком в горле, позвала я. — Господин Жарк, как думаете, процесс будет открытым?

— Не только открытым, но и громким. Лаун очень разозлился.

— Почему?

Вопрос, разумеется, глупый, но… Дохлый тролль! Дело, конечно, не из простых, но вмешательство архимага — перебор. И огласка… мне она не нужна, равно как и академии. Неужели наш жабообразный ректор не смог убедить Лауна сделать небольшое послабление?

— Архимаг встречался с Кирстеном, — сказал подошедший целитель. Подал стакан воды. — После этой встречи настроение главного окончательно испортилось. Зная, в каком состоянии пребывал Кир…

Старик замолчал. Видимо, заметил, что не слушаю.

Если дело получит огласку — я пропала. Просто пропала, и всё.

В среде магов спрашивать имя рода не принято: хочешь — называешь, хочешь — нет. При разбирательстве имя рода тоже вряд ли спросят, но подобные процессы освещают в газетах, и дочь господина Форана кто-нибудь да опознает. А хуже всего то, что весть обязательно докатится до Верилии. Мне придётся покинуть дурборскую академию, переселиться в ту самую заплесневелую провинцию, под бок к нянькам. И это в лучшем случае. А в худшем… меня могут не выпустить из Дурбора, потому что его величество Вонгард Третий против моего папы играет.

— Эмелис, вы бледны. Что не так? Боль вернулась?

Я помотала головой, сказала тихо:

— Нет. Просто… вспомнила, что и сама… не по правилам отбивалась.

На лице целителя отразилось искреннее недоумение.

— Извините за любопытство, но что такого особенного в двойном кристаллическом щите?

Настала моя очередь таращить глаза и не верить. Но ведь мне не послышалось!

— А как заметили нашу драку?

— Даяна и Карас промахнулись, — пояснил господин Жарк. — Молния Даяны пробила часы на башне главного учебного корпуса, огненный шар Карас поджёг крышу столовой.

М-да… Целитель в такую глупость поверить может, боевики и защитники не поверят никогда. Интересно, какую версию озвучили им? Почему-то сомневаюсь, что правдивую. А ещё очень любопытно, чья это задумка? Морвена или…

— Послушайте, Эмелис… — старик неодобрительно глянул на зажатые в руке пилюли. Да, всё ещё не выпила. — Вам сейчас не о разбирательствах думать нужно. Вы едва не выжгли себя, понимаете?

Я понимала, причём отчётливо. Вот только… Я засветилась. Я показала настоящий уровень силы, да ещё запрещённые знания продемонстрировала. По уму, этот факт требует очень серьёзного разбирательства. Ректор обязан поставить в известность Орден, а тот должен начать расследование, выяснить — кто, когда и как передал мне схему зеркального щита. То есть запрос в верилийскую академию неизбежен, а там и до истины недалеко. К тому же здесь, в Дурборе, я…

— Госпожа Эмелис! — В голосе целителя прозвучали стальные нотки. — Эмелис, хватит. Вам нельзя нервничать! От вашего эмоционального равновесия зависит уровень и качество восстановления!

Да, это я тоже понимаю…

— Успокоительное хотите? — Это не вопрос был, угроза. Просто… знаем, какие у целителей успокоительные. Неделю потом как варёная морковка будешь.

— Простите, господин Жарк. Я всё поняла.

В подтверждение слов засыпала в рот горстку пилюль и спешно запила водой.

— Хорошо. Сейчас повторное обезболивание сделаю и отпущу.

Я покорно кивнула, отдала старику стакан и снова легла на кушетку. Прикрыла глаза, готовясь ощутить лёгкий холодок заклинания.

— Кстати, сейчас распоряжусь выделить вам другую палату. Ваша-то… хм… занята.

Сердце споткнулось. Сама не знаю почему.

— Нет, господин Жарк. Не нужно.

Старик хмыкнул, сказал несколько… холодновато:

— Эмелис, я всё понимаю, но осмелюсь напомнить — тут лазарет, а не мужское общежитие.

Я намёк оценила, но не дрогнула. А чего смущаться? У нас с Киром другие отношения. Тот, кто думает иначе… ну пусть думает, мне-то что?

— Кирстен не уснул, он отключился. Боюсь, если проснётся в пустой палате, лазарет не выстоит.

Конечно, я преувеличивала. Сказала… ну даже не знаю, почему сказала такое. И безумно удивилась, когда старик нахмурился и кивнул.

— Да, — выдержав паузу, пробухтел он. — Пожалуй, вы правы. И рисковать я точно не буду, но… я надеюсь на ваше благоразумие, госпожа Эмелис.

Пришлось одарить старика вежливой улыбкой и промолчать. Ну не говорить же ему, что между мной и боевиком нет, не было и не будет того, на что намекает. Не объяснять, что роман — фикция. Маленькая взаимовыгодная сделка, и только.

В палату вошла на цыпочках. Спешно коснулась медной пластины, заставляя погаснуть настенные светильники, осторожно забралась на кровать.

Дыхание Кира было ровным и глубоким, но едва оказалась рядом, боевик потянулся и сцапал в охапку.

— Кир! — выдохнула я.

Ответа не последовало. Брюнет спал и даже не думал просыпаться. Выпускать неосмотрительную девицу из ловушки — тоже.

Я вообще-то не возражала, но пару заковыристых ругательств всё-таки выдала. Просто с испугу. После подтянула одеяло, укрылась как смогла и опять уткнулась носом в шею сообщника.

Новости, поведанные господином Жарком, растревожили не на шутку, вот только думать о проблемах не хотелось. Вернее, расхотелось, когда ощутила запах Кира. Вместе с этим запахом, вместе с теплом объятий пришло чувство умиротворения. Странное, но невероятно мощное. А где-то на задворках сознания вспыхнула мысль: всё будет хорошо.

Как и когда боевик ушёл — не знаю, спала. Зато его возвращение, как ни странно, почувствовала. Отложила прошлогодний журнал мод, которым облагодетельствовала помощница господина Жарка, встала с постели, накинула казённый халат — столь же невыразительный, как и сорочка. Спешно поправила волосы.

Впрочем, последнее было лишним: как ни прихорашивайся, всё равно на бледную поганку похожа.

Раздался тихий стук в дверь, а после моего «войдите» в палату вплыл огромный букет белых роз. Мир наполнился удивительным ароматом, даже голова закружилась.

Где-то там, за цветами, маячил Кир. Боевик был свеж, рубашка застёгнута на все пуговицы, камзол с иголочки, сапоги начищены. В общем… от вчерашней небрежности и следа не осталось. И лишь синева под глазами напоминала о бессонных ночах и попорченных нервах.

— Привет, — сказал он. Улыбнулся.

Несколько шагов, и я узнала — букет не только прекрасен, но и невероятно тяжёл. Правда, боевика мои трудности не смущали. Он обнял, прямо так, вместе с цветами, не без труда отыскал губы.