Читать книгу - "Бабье царство - Игорь Осипов"

Я улыбнулся и поискал взглядом Катарину, а та немного отстала. Девушка остановилась рядом с открывающейся лавкой, в которой суетилась широкоплечая немолодая женщина. Заинтересованный ситуацией, вернулся.

Лавка представляла собой местную разновидность магазина с тысячью мелочей. Гвозди, верёвки, масляные лампы, ночные горшки, бижутерия и прочая ерунда. Сомневаюсь, что это произведено самой торговкой, больше похоже на ломбард. Но в то же время Катарина молча стояла и глядела в дальний угол. Там среди петель для дверей и окон лежало медное изделие. Некое подобие наплечника из позеленевших от времени чешуек, нашитых внахлёст на толстую ткань. Каждая размером с лепесток розы, и на каждой грубо отчеканена римская двоечка. Несколько шнурков должны были подхватывать изделие на бицепсе, под мышкой и наискось через грудь. По идее этот наплечник должен прикрывать руку от плеча до локтя, но вряд ли он боевой, скорее для понтов, как элемент парадного облачения. В общем, типичная паладин-женщина среднего уровня нашла бронелифчик в стартовой локации. Харизма плюс сто пятьсот. Кошелёк минус сорок. Торговка задрала цену на окислившийся старый хлам с выцветшим подкладом неимоверно, и Катарину банально давила жаба. Ведь на сорок серебряных можно месяц хорошо питаться.

— Пойдём, — позвал я девушку, и та со вздохом повернулась ко мне.

— Да, — грустно кивнула она, и последовала за мной. — С такими орден входил в поверженный Драконовый Круг, когда те решили отыскать Изохеллу и её наследие. Это было двести лет назад, но память о битвах ещё жива в легендах. Земля содрогалась. Сталь рубила проклятых тварей, проливая реки чёрной крови. Синее пламя поднималось до небес. И с тех пор у нас только две колдовские гильдии, а не три.

Последние слова она произнесла громко и пафосно. А я намотал на ус и положил в чёрный ящик ещё одну легенду. И то, что орден воевал с магами, тоже запомнил. Сдаётся мне, они специально были созданы для противовеса колдуньям. Иначе бы те давно захватили власть во всём мире.

— Думаешь, наследие существует?

— Конечно, — отозвалась Катарина. — Круг что-то успел найти. И чтоб никто больше не искал, об этом не говорят вслух, но стремясь ослабить осаждающие башню силы, круг выпустил проклятье. С тех пор у нас нет цевалей, и никто не ездит на их спинах. Они умерли в один миг и больше в целом свете не остались.

— Цеваль, цеваль, — поиграл я словом на языке. — Цеваль, шеваль… лошадь, что ли?

Я замолчал. Хорошо, что в нашем мире нет колдовства, а то оно наделало бы бед посильнее атомной бомбой.

Так и дошли втроём до книгопечатного цеха, где нас уже ждали. Шумно пил из ведра тяговый вол, запряжённый в крытый брезентом фургон. В фургоне виднелись мешки и ящики. А ещё, рядом с Сан Санычем сидела не очень высокая по местным меркам молодая и весьма приятная женщина, одетая в неброское серое дорожное платье, поверх которого накинут плащ с капюшоном. Конечно, имелись обязательные по этикету чулки в полоску, на ней были надеты в бело-зелёную. На голове — аккуратный берет из чёрного бархата с брошью-булавкой. На поясе ножны с кинжалом. Казалось бы, типичная небогатая горожанка, вот только пояс сделан из хорошо выделанной кожи, ножны из дорогого дерева с красивой резьбой, на туфлях имелись серебряные пряжки, на платье пришиты серебряные пуговицы, а тоненькая булавка была золотая с небольшим красным камушком. Это говорило о достатке.

— Ваши спутники, госпожа Лукреция, — вежливо произнёс Сан Саныч, а когда женщина окинула оценивающим взглядом нашу троицу, по-русски прошептал: «Будь вежлив».

* * *

— Госпожа Лукреция, — скромно постучав в дверь, позвала хозяйку служанка. — К вам посланница из магистрата.

— Пусть войдёт, — ответила магесса, быстро сунув под крышку писчего стола лист бумаги со сметой домашних расходов. Посланникам необязательно знать, что прибыль практикующей колдуньи несколько выше, чем-то, что она сообщала в казначейство. Хочется жить красиво, а надо и пяти местным храмам дань оплатить, чтоб не обвинили в проследовании учениям Изохеллы, и в магистрат гильдейский взнос, и в городскую управу подоходный налог. Это не цитадель, где осели самые сильные и самые богатые ведьмы. Они-то не платили никому и ничего.

Лукреция да Бэль всегда держалась показной скромности, но шкатулка с драгоценностями всегда была предусмотрительно полна серебром, а порой и золотом. Она мечтала скопить состояние и купить колдовской титул минор консулари, то есть младший советник, что фактически равно баронессе. Пусть даже безземельной, но чем она хуже обедневших дворянок, служащих фрейлинами у других? Те с дырявыми карманами ходят, задрав нос, словно она не колдунья, а нищенка. А титул даёт право носить герб, надевать синий бархатный плащ с золотой вышивкой и передвигаться по городу в паланкине. Это не считая налоговых послаблений и возможности заиметь себе в клиенты знать. Весьма амбициозно в тридцать лет, да только на титул копить и копить. От этого на лице колдуньи сама собой возникла грустная улыбка. Она не сдалась. Она предана своей мечте, но чем старше становилась, тем больше понимала, что шансы как воск свечи — тают безвозвратно.

Лукреция достала новый лист, на котором уже было написано «Дражайшая моя подруга» и окунула перо в чернильницу. В это время в небольшую рабочую комнату, где в камине без дров горел холодный, но красивый огонь, а на подоконнике стоял горшок с неприметным цветком, вошла посланница. Сухопарая и высокая, она была облачена в чёрный балахон, совсем как жрицы ночи.

— Я слушаю, — делая вид, что очень занята, произнесла хозяйка дома.

— Тебе надлежит срочно убыть на миссию походного покровительства. Магистрату надобно, чтоб ты следила за подопечными, докладывая обо всём не реже одного раза в месяц, и делала так, что во всех их начинаниях, что не вредят магистрату, подопечным не чинили препятствий, — без какой-либо предыстории произнесла гостья. Впрочем, посланницы всегда так говорили. Сухо, без вежливости по делу. Как учёные вороны.

— С чего бы это? — ухмыльнулась Лукреция, — Я просто городская ведьма. Одна из многих.

— На тебя пал выбор совета. На время миссии ты освобождаешься от гильдейского взноса. В случае плена гильдия обязуется выдать доверенному беспроцентную лицу ссуду на выкуп. В случае смерти — выплатить родственникам компенсацию в размере сорока месячных взносов.

Лукреция ухмыльнулась, думая, что швырнуть в лицо посланнице серебро и откупиться от этой дурости, было бы проще. Меньше крови попортится.

Это, видимо, легко прочиталось, так чёрная гостья сверкнула глазами и добавила.

— В случае отказа — лишение лицензии и гражданская казнь.

А вот это совсем плохо. Это означало, что даже в глухой деревне не получится на корку хлеба наколдовать. Сперва придут стражницы, строго предупредят, возможно, даже клеймо на груди оставят на память, а на второй раз сожгут.

Лукреция поджала губы и опустила руку с зажатым в него пером.

— Почему я?

— За тебя похлопотали, — сухо ответила посланница.