Читать книгу - "Паутина удачи - Оксана Демченко"

Ленка ругалась и шумела, отгоняя свой страх. Безымянный, едва живой человек смотрел на нее и радовался, что смог отыскать столь безупречную причину задержаться на этом свете. А проклятие, которому полагалось извести его немедленно и окончательно, ничего не могло поделать со скандальностью рыжей дочки машиниста, которая об этом смертоносном проклятии не имела ровно никакого понятия. Десять с лишним лет назад…

За спиной едва слышно скрипнула дверь. Жена спустилась и села рядом, локотком шутливо толкнула в бок. Король от этого слабого толчка послушно свалился вниз, повернулся, встал на колени и обнял ноги Ленки, весьма симпатичные даже теперь, в старых, грубых ботинках. Расправил складочки на платье, сперва у коленей, а потом и выше.

– Ой, какой же ты кобеляка, – заподозрила Лена неладное в избытке старательности. – Безнадежный! И чего я тебя не прогоню…

Любимая тема, дающая возможность долго и красноречиво отстаивать свою полезность. Король прищурился и приступил к делу. Однако осекся, удивленно изучая лицо жены, грустное и вроде бы даже виноватое.

– Лен, ты что, наконец-то вздумала посмотреть на сторону? – искренне поразился Король. – Ты чего взглядом костыль в шпалу загоняешь?

– Вот дурной, – обиженно фыркнула Ленка и тяжело вздохнула, по привычке теребя воротник. – Пока начпоезда не прибыл, надо мне на станцию попасть. Большую. Устроишь?

– К Ренке сбежать надумала? – окончательно запутался Король. – Да не переживай, у нее все хорошо!

Воротник оказался поправлен, рыжие кудри дрогнули, выпрямляясь под суетливо прочесавшими их пальцами. Снова скрутились в витой локон. Стало по-настоящему тревожно и даже холодно от дурного предчувствия.

– Говори толком!

– К врачу мне надо, – кое-как призналась жена и быстро, невнятно заговорила: – Как младшую похоронили, так и нет деток. Который год уже… да седьмой, Коля, точно! Один Саня у нас, разве это нормально? Может, ты потому и бегаешь невесть к кому.

Король рассмеялся, вздохнул с немалым облегчением, пересел к жене ближе и обнял ее плечи:

– Бегаю, потому что дурной. И вообще, Лен, уже давно не бегаю, ну ты что! А детки… Видишь ли, это моя вина. Мы девочку похоронили, ты плакала, убивалась, была совсем слабенькая. Потом кашлять начала. После, под зиму, снова занемогла. Помнишь? Михаил Семенович врача звал к тебе дважды. Тот сказал: нельзя никаких нагрузок и тем более…

В сумерках зеленые глаза Лены, как показалось Королю, стали опасно светиться. Жена уже догадалась, что очередная беда, выдуманная ею, имеет все то же название.

– Бисово отродье, что ты учудил?

Король замотал головой, пытаясь освободить волосы из цепкого захвата. Ойкнул – теперь уже и ухо под угрозой. Ругаться с Леной ему всегда нравилось, хотя ее гнев и угрожал здоровью самым серьезным образом.

– Понятия не имею, что я сделал, – признался он, пытаясь вывернуть шею поудобнее, чтобы не утратить выкручиваемое ухо. Зашипел, привстав, и заспешил оправдаться: – Лен, я явно когда-то давно разбирался в магии. Она раз – и вырвалась ненароком.

– Так ты, паразит, жену проклял? – тихо ужаснулась Лена, привычно пряча облегчение за руганью.

– Себя, – гордо сообщил Король. От изумления Лена выпустила ухо. – Только с памятью у меня… сама знаешь. Что сказал, как оно подействовало, понятия не имею. Вроде должно было через полгода сойти. А оно только теперь помаленьку растворяется. Так что не думай ничего дурного. Через полгодика или попозже…

Жена возмущенно хмыкнула. Покрутила на пальце медное кольцо с ключом, притворно вздохнула, погрозила кулаком. Потерлась щекой о плечо Короля. Хмыкнула, пытаясь наспех сообразить, кто же тогда приходится отцом Митьке, полуторагодовалому пацаненку, которого молва приписывала к королевским «заслугам». Ну и спросила прямо – с дипломатией у нее никогда особо не ладилось… Ах, примерный семьянин Михей не зря сбежал на юга? Новость выглядела занятной и достойной обсуждения. Например, с нынешней соседкой, которая и подружка, и язык за зубами держать умеет. Или с Тоськой, близкой приятельницей жены Михея.

– Тогда пошли домой, – предложила Лена, выходя из раздумий. – Я-то думала было проверить порядок в гостевом купе «семерки»… но пользы в том нет, как теперь понимаю.

Король подавился от возмущения. Как это – нет пользы? Планы надо исполнять, тем более столь важные. В кои-то веки жена сама предложила устроить ночную ревизию пустого вагона! Он отобрал ключ и потащил свое рыжее сокровище в купе, нуждающееся в немедленном осмотре. За кромкой опушки, в темном ночном лесу, грустная одинокая кукушка тревожно считала дни короткого беззаботного счастья, отпущенного ремпоезду. Ку-ку… и тишина. Но, как часто бывает, ее намеков заранее никто не желал слышать и понимать.

Утром, едва на черном масляном глянце рельса появился бледный блик, позволяющий что-то видеть в серости полумрака, бригада начала работу. Две нитки рельсов на широкой сложной дуге выложили и приготовили к креплению. Только далекие от ремонта железной дороги люди полагают, что рельс достаточно жесткий, чтобы самостоятельно лечь на шпалы правильно. Он ведь очень длинный! И потому слегка изгибается, едва приметно для опытного глаза, однако достаточно, чтобы вагон подпрыгивал и раскачивался. А на большой скорости, да еще если между правым и левым рельсами расстояние не везде одинаковое, что случается при неграмотной укладке, поезд и вовсе стремится сойти с путей. Который год инженеры придумывают все новые сложные приспособления для промера укладки рельсов. Пока получается нечто столь неудобное по размеру, весу и принципу действия, что на практике этим никто не пользуется. Да и цена чудес техники непосильна даже для весьма богатого дорожного ведомства. Близ столицы к делу привлекают магов. На окраинах полагаются на мастерство опытных бригадиров, которое потом проверяют прибором, установленным на дрезине приемщика участка.

Уже рассвело, тени укоротились, выпуская солнышко из-за кромки леса. Блик на старых рельсах стал золотым и ярким. Только новые смотрелись неопрятно – рыжеватые, не прокатанные колесами, не отполированные до ледяного глянца.

Король бодро пробежался по шпалам, расставил подходящих людей вдоль рельса, примерился и проверил, кто где стоит. Он в приборах не нуждался. То ли глаз особенно хорош, то ли магическое чутье прежней жизни просыпается в нужный момент. Надо только лечь щекой на еще свободный рельс и внимательно проследить его длинную ровную – точнее, неровную – линию. Кажется, так точно и быстро это мог делать вообще он один на всем северном пути. Он же додумался цифрами обозначать меру искажения, и оттого Егор или Саша, привычные к командам, правили ломами путь рельса сразу и безошибочно.

– Саша, право два! – говорил Король.

Лом упирался под рельс и чуть смещал его. Бригадир снова смотрел, щурился, задумчиво кривил губы:

– Петр, влево на единичку, не перестарайся.

Петр, стоящий в понятном Королю месте, близком к искажению прописанной в его сознании идеальной дуги рельса, выполнял требуемое. Какие-то минуты – и Король выпрямлялся, уверенно отряхивал брюки, подмигивал Саше, давая команду к началу крепления рельса.