Читать книгу - "Веста - Вероника Мелан"

– Привет Танье.

– Передам. Она не поверит.

Поверит, думал Кей, уходя. Кнопка у лифта оказалась оплавленная, подожженная шаловливым огнем чьей-то зажигалки.

«Руки бы вырвал».

В дальнем конце коридора открылась дверь – встревоженный женский голос:

– Кто приходил?

– Расскажу сейчас…

И закрылась чужая дверь. В убогую эту квартиру на двенадцатом этаже вскоре въедет кто-то другой.

Нервно и быстро, будто поторапливая, распахнулись двери лифта.

* * *

Начало октября. Ветрено, но еще пока сухо, даже тепло. Он не мерз в плотной непонятного цвета куртке. Всю одежду выбрал под стать: бурую, неприметную, но теплую на случай, если ночевать непонятно где, если бродяжничать долго.

Госпиталь стоял в окружении покрасневших кленов и пожелтевших лип – здесь снаружи всегда было мирно, а вот внутри скверно. Тяжелые ранения, тяжелые пациенты – покореженный дух человеческих умов. Сюда свозили после войны.

Когда Кей поднимался по ступеням крыльца, вывезли мужчину в инвалидном кресле – глаза пациента пустые, голова набок, ноги нет.

И, словно дерьмом омыло сердце.

Дураком он тогда был. Из-за Элены.

«Из-за себя», – поправился мысленно. Ни к чему перекладывать ответственность.

Главврач принял его без записи – в кабинете никого. Длинный стол, кипа бумаг, позади шкаф с папками-файлами. Приоткрыта форточка – кондиционер на стене пылился и молчал. Белый халат, белый «колпак», а на груди бейджик «Ричард Хром».

Кей помнил Хрома. Хром Кея нет – пациентов привозили десятками, выписывали поправившихся, завозили новых. Госпиталь никогда не пустовал. Если где-то продолжалась война, всегда находился тот, кто желал в ней поучаствовать. Пиф-паф, идиоты…

– Я могу вам чем-то помочь?

Глаза за стеклами очков усталые, но внимательные. Ричард наряду с остальными врачами работал сутками, дежурил, оперировал.

– Мое имя Кей Джеронимо, – больше ни к чему его скрывать. С прошлым он завязал – просто знал это, не собирался оставаться вечно залегшим на дно. – Когда-то я был пациентом вашей больницы.

– Что-то не так? – врач всегда оставался врачом. И сразу предположил худшее. – Осложнения? Мы примем Вас еще раз, сестра оформит…

– Нет, без осложнений, хвала Создателю.

– Тогда?…

И пауза.

Зачем еще мог пожаловать бывший пациент?

– Я пришел поблагодарить.

Хром расслабился. Правда, взгляд остался серьезным – мол, не стоит, наше время ценно, а у меня еще куча бумаг.

– Могу я получить номер расчетного счета госпиталя.

– Конечно.

Ответ послышался через паузу. После удивленного взгляда, в котором промелькнула… надежда? Робкая, впрочем, – Хром не предполагал, что визитер окажет существенную помощь. Но и паре тысяч долларов они были бы рады. Даже паре сотен. Медикаменты, оборудование для палат, те же новые простыни – все нужно.

Мобильный банк – это удобно. Кей в который раз поражался простоте процесса. Всего-то делов: выбрать «с какого счета» и на «какой перевести». И дальше два раза нажать «продолжить».

Вот и все. Операция завершена успешно. Тренькнула смска о списании средств. Не каких-то, а почти трехсот шестидесяти тысяч.

Не хухры-мухры. Кей усмехнуся.

– Удачи Вам, мистер Хром.

Тот смотрел напряженно, как недавно Энди, – почему люди с таким трудом принимают подарки? Почему с таким же трудом их принимает он сам? Хотя, когда ему в последний раз что-то дарили? Подумал и не вспомнил.

Бумагу с реквизитами оставил на столе, поправил рюкзак на плече, вышел за дверь.

Пустой коридор, запах дезинфектора. Терла пол старой тряпкой в дальнем конце уборщица.

Он поздоровался с ней и, стараясь не оставлять следов, прошел к выходу.

Итак, что дальше?

Небеса не разверзлись, лишь затянулись тучами. Под ногами ковер из листьев; одинокая, крашеная зеленым лавка во дворе. Пустынно, неуютно. Портал не открылся.

Ну да, еще ведь имеются деньги в кошельке, еще не все отдано.

В кафе, куда он заглянул перекусить, Кей выбрал самый толстый слоеный сэндвич за двенадцать баксов. Попросил кофе за три. Теперь жевал с наслаждением – бутерброд оказался еще сочнее на вкус, чем казался на вид. Кофе на сливках – плотный, бархатный, ароматный. А в бумажнике последние двадцать баксов, не считая мелочи.

Вот так и становятся бродягами.

Грустить бы, но он просто двигался вперед. А, шагая вперед, Кей никогда не оглядывался назад.

Двадцатку он отдал сидящему на углу забулдыге. Заросшему, бородатому, давно немытому и давно не видевшему такой счастливой дневной «выручки». Отдал с чувством превосходства, с едва уловимым презрением богача, который «может себе позволить», хотя раньше никогда так не делал. Считал: раз сам зарабатывал горбом, то и другие должны.

Нищий аж хрюкнул от радости – сиплым голосом вслед желал благ, даже прополз по асфальту метр. После забыл про «дарителя», принялся планировать расходы.

Кей же впервые напрягся – все, денег нет. Мелочь он выкинул «на погоду».

Все отдал.

Под ногами все тот же бетон, те же улицы, дома, прохожие. Портал не открылся, да и вообще не случилось никаких видимых изменений пространства.

«Позвонить, что ли, Информаторам, узнать?» Может, делает, что не так?

Подумал и понял – отдал не все. У него, собственно, еще телефон.

Симку так просто нельзя – ей он чиркнул о край урны, повредил микросхему и только затем швырнул в мусорку. Сам аппарат – старый, но любимый, отдал в комиссионку, которую искал почти полчаса. На квитанцию и деньги, которые ему протягивала продавщица, махнул рукой.

На улицу вышел уже в половине четвертого. Постоял на тротуаре, ощущая, как неумолимо клонится к закату короткий осенний день – портала снова не увидел. С раздражением подумал, что нет, снова не все – у него еще полный рюкзак добра. Бинокль, миниатюрная теплая палатка, спутниковый навигатор, запасные носки, военный нож, два пистолета – собирался ведь по-военному, как привык.

А теперь понял, что раздавать это (выкидывать нельзя) придется до самого вечера. Если не до поздней ночи. А, главное, кому? Не леденцы ведь, не двадцатидолларовые купюры. Пистолеты в комиссионку так просто не сдашь…

Ей-богу, лучше бы подумал наперед, лучше бы оставил дома.

Черт, ну и придумал он себе самому задачу. Чертыхнулся. Отправился назад в Комиссионный, чтобы удивленной тетке безо всяких денег предложить все, что та согласится взять.