Читать книгу - "Белое и черное - Георгий Герцовский"

– Дык, о чем? Ты мне предложишь продать душу, назовешь какую-то высокую цену, а я не соглашусь. Зачем мы будем время тратить?

– Так вроде и спешить особо некуда. Я ведь не просто цену назову. Я тебе предложу стать одним из Иерархов. А это – не просто мешок золота или, скажем, молодость. Это – буквально все, что ты захочешь!

Да, все труднее говорить о том, во что сам не веришь. Как я дальше-то работать буду? Ох, разжалуют меня до чертей… Между тем старика, кажется, мое предложение развеселило.

– Кхе, кхе… – он то ли кашлял, то ли смеялся. – Так мне ведь и не надо ничего.

– Сейчас не надо, а станешь на сорок лет моложе – может быть, сразу и появятся желания…

– Я всю жизнь пытался вырасти над желаниями, а ты мне опять предлагаешь окунуться в их пучину? Нет уж, спасибо. Кхе, кхе…

– Но вдруг у тебя есть какая-то цель, стремление… Сделать жизнь на Земле лучше, победить, скажем, нищету… Войны остановить, болезни…

– Единственная у меня цель сейчас – смиренно вручить Господу нашему душу свою грешную и надеяться на прощение. А дальше что – не мое дело. На все Его воля.

Да. Безнадега. Почему же у меня четыре с половиной века назад не имелось такой убежденности? Сейчас бы все иначе было.

Вернувшись с неудачных торгов, я без особой надежды на успех стал тщательно перебирать в голове подробности этой встречи. И, надо сказать, не выходило у меня из головы вот что. Почему у старика в горной келье фотография матери? Почему не отца, не всего семейства, а именно матери? Да и вообще, для пожилого человека, поднявшегося над бренностью мира, хранить в рамочке фотографии предков (тем более выборочно) – не то чтобы странно, но, во всяком случае, небанально. Да и фотка-то сама, ну, настолько уже выцветшая, что можно только угадывать, что за дама в темном платье на ней изображена. К счастью, у демонов есть другие способы опознания – не только те, что у людей.

Итак, делаем вывод, что маму Бен любил особенно сильно. И сохранил это чувство до сей поры. Сентиментальненько… Зацепка, конечно, так себе, но на безрыбье сойдет. Если папкиной фотки не имеется, значит, он был меньше любим. А может, просто фотка потерялась. Но если все-таки первый вариант, то надо копнуть в глубоком детстве Бена – за что папа в немилость впал? Бил, может, часто? Вроде не было такого в биографии.

Я работал уже несколько часов – на входной двери и в астральном поле вокруг моих апартаментов висела надпись «не беспокоить», поэтому даже Наама с Нероном не нарушали моего уединения. Я то садился к компьютеру, то ложился на диван и проецировал на дисплеи видеозаписи, графики и списки, имеющие отношение к жизни Бена. Пил кофе, коньяк, плавал в бассейне, но, не переставая, работал…

Наиболее яркие впечатления моего подопечного были мне известны давным-давно: мамин выкидыш, драка с девочкой, в десять лет – попытка отравиться таблетками. Причина – депрессия, нежелание жить… Надо же, а ведь всего десять лет… Потом, правда, как-то все наладилось и вплоть до подросткового случая со сбитым на дороге господином никаких происшествий. Чтобы убедиться, что ничего не пропустил, я велел компьютеру обобщить и спроецировать список детских потрясений.

Стоп! А это что такое выделено красным прямо рядом с выкидышем? Избиение матери отцом? Так ты его видел, бедный Бен! Я нырнул в прошлое и оказался рядом с маленьким Бенджамином.

Мальчик стоял возле дверного косяка с мокрым от слез лицом… Дверь была приоткрыта, и ребенок стал свидетелем родительской ссоры. И хотя подобные скандалы в последнее время не были редкостью – пьяный папа часто вымещал на домочадцах свое недовольство жизнью и зарплатой, – впервые отец ударил маму. Она, причитая и ругаясь, раздосадованная тем, что муж вновь пропил все деньги и явился домой «на рогах», замахнулась на дражайшего мокрой недостиранной рубахой. Пьяный отец семейства увернулся от тряпки и отвесил супруге такую оплеуху, что та рухнула между стульев, при этом сильно ударившись…

Так вот почему она потеряла ребенка!

То, что творилось сейчас в душе мальчика, передать было невозможно, – он хотел броситься, заступиться за мать, но страх перед могучим кулаком отца был все-таки сильнее… Колени пацана подогнулись, и он, рыдая, медленно сполз по косяку на пол…

* * *

Кроме глав древ, Сагеальфура, Бардагама и королевы Нертус на тинге осеннего равноденствия не было почти никого – большинство жителей Гровенгридля остались дома, справедливо полагая, что главные решения были приняты месяц назад. Зато Брьоу-ладыр явился с двумя старшими сыновьями. Снова где-то пропадала Скогур-Норти. Весть о том, что Эккеворт проснулся, облетела весь лес быстрее ветра. Но так же быстро она обросла слухами и домыслами.

– Получается, мы должны тебе верить, Нертус, – сердился Брьоу, – что именно в тот день, когда мы должны были выяснить, все ли идет так, как должно, Эккеворт проснулся?

– Да, – тихо ответила Нертус.

– И, разумеется, никто кроме тебя его не видел.

– Не видел, – кивнула эльфийка, – он ушел рано утром…

– Да-да, конечно, – перебил глава Клена, – наверное, пташкой обернулся и упорхнул. Это он умеет. Именно сегодня. И даже не нашел времени позавтракать с нами… Ай-яй-яй… Как же так? Занят был, наверное, очень.

– Чего тебе надо? – Винур рассвирепел от этого тона. – Что ты хочешь сказать?

– А то, – Брьоу повернулся к Винуру, – что не знаю, как остальные, а я не очень верю в эту цепочку удачных для Нертус совпадений.

– Ты думаешь, что я… – у Нертус от растерянности сбилось дыхание, и закончила она почти шепотом: – …лгу?

– Да! Именно так я и думаю, уважаемая королева! – прямо и уже без фиглярства заявил Брьоу. Сразу несколько эльфов хотели его одернуть, но он продолжил, не давая никому вставить слова: – Я думаю, ваше королевское величество, что Эккеворт мертв. И сегодня или, скорее, вчера ночью, вы просто схоронили его. А нам говорите…

– Что ты городишь! – Казалось, Винур готов был броситься на Брьоу с кулаками.

– Спокойно! – Тот поднял руку в останавливающем жесте. – У нас тут общее собрание, так? Значит, каждый может высказать точку зрения. Может быть, никому не кажется подозрительным, что в тот же день, когда решается судьба Гровенгридля Эккеворт таинственно исчезает… Или все-таки кажется?

Ответа не последовало, но многие опустили головы, не желая встретиться с Нертус взглядами.

– Я все объясню! – заявила Нертус, как всегда, негромко, но вновь в ее голосе была какая-то сила, которая заставила замолчать Брьоу, а всех присутствующих превратиться в слух. – Мне скрывать нечего. Мой муж… Король Эккеворт очнулся сегодня потому… что… – У нее снова перехватило дыхание. – Тот воин, которого мы послали остановить Зло… Мертв…

Казалось, что участники тинга выдохнули разом. На несколько мгновений над поляной повисла тишина. И вновь утерянные было бразды правления собранием попытался вернуть Брьоу.