Читать книгу - "Сети зла - Владимир Лещенко"

– Ну, сестричка, вот и добрались, – с облегчением вздохнула Орландина.

Корабль, неторопливо поднимаясь на покатую волну открытого моря и скатываясь вниз, входил в гавань Тартесса.

Под ударами волн поскрипывали борта судна, им вторили балки и шпангоуты, за ними отзывались все сочленения.

Длинный пенный след уходил вдаль, к горизонту за кормой. Матросы бодро сворачивали паруса. А навстречу уже спешила буксировочная галера, чтобы без проблем оттащить корабль к пирсу.

«Дельфин» уже не первый год, а скорее даже не первый десяток лет бороздил бескрайнюю водную пустыню. Был он из тех бесчисленных морских трудяг, что ползают по Срединному морю от одного имперского города до другого, перевозя любой – от шкур до горшков – товар и небогатых пассажиров.

У этих корабликов нет ни порта приписки, ни постоянной команды, и они так и проводят свою корабельную жизнь в бесконечных странствиях. Сегодня он грузится в Барсине, завтра разгружаются в Неаполе, оттуда тащится к дакам, к куявцам в устье Данапра или к берегам Великой Армении – в Диоскурию-Сухум. А случается, войдет в Нил-батюшку, пройдет Великим Каналом – и вперед, в Эфиопию и Нубию по Красному морю.

И где, на каком корабельном кладбище кончит свою жизнь, про то даже владыке морей Нептуну неведомо.

Поэтому из дюжины торчавших в гавани Массилии суденышек они и выбрали этот – попробуй-ка проследи его маршрут и разведай, где вышли две пассажирки?

Плавание прошло в целом благополучно, хотя пираты и озоровали иногда в этих водах.

Несколько раз небольшие, в пять-шесть голов, стаи синих акул увязывались за кораблем, но вскоре отставали. Дважды в волнах видели гребнистое тело морского тритона, для людей почти не опасного, но нелюбимого мореходами за то, что слишком уж ретиво служит грозному Нептуну, портя рыбацкие снасти. Один раз даже встретили крокодила-рыбоеда.

Небывалый ужас познали лишь единожды. Когда над самым «Дельфином» проплыл в небе диковинный зверь. Длинноклювый, с огромными кожаными перепончатыми крыльями. Точь-в-точь как у нетопыря.

Завидев корабль, дракон (или что оно там было) слегка снизился, и испуганные пассажиры увидели, что рептилия несла на себе седока. Впрочем, чудище тут же вновь взмыло в небо, махнув длинным змеиным хвостом, завершавшимся легкомысленной пушистой кисточкой, и только его и видели.

Потом всю оставшуюся дорогу пассажиры и экипаж судили да рядили: был ли всадник или это им просто померещилось.

Орландина в общих спорах не участвовала. Однако готова была поклясться, что этого человека она уже видела. Тяжелый взгляд водянистых глаз, превращающий сердце в камень, ей ни с чем не спутать…

Но вот путешествие закончилось, и две сестры, разлученные когда-то судьбой или людьми и нашедшие друг друга при столь трагических и невероятных обстоятельствах, прибыли в древний Тартесс.

Впрочем, никаких сестер-близнецов на борту «Дельфина» не было.

Исчезли наемница и монашка, словно бы их никогда и не существовало. Пропали бесследно не имеющие фамилии девица Орланда, послушница обители Марии-Магдалины, и почти вдова Орландина из воинского сословия.

Вместо них появились Агриппина, третья дочь настоятеля небогатого барсинского храма Святого Симаргла, едущая к родне в Новый Карфаген, и Стар, сопровождающий ее двоюродный брат (на два года моложе ее), выросший в семье торговца оружием и мечтающий продолжить семейную традицию на новом месте.

Агриппина выглядела как и положено приличной девушке из зажиточной семьи. Строгое платье, белые чулки и тупоносые башмаки, в меру румян, в меру подведенные глаза. Одним словом, девушка как девушка. Голову украшала не уродливая камилавка, а изящная шляпка по галльской моде. До пояса спускалась толстая коса, естественно, фальшивая, предусмотрительно положенная в узел с барахлом, матушкой или Смоллой. Правда, пришлось изрядно попотеть, пока ее присобачили на голову Орланды. Ни у Орландины, ни тем более у послушницы обители Марии-Магдалины навыка обращения с подобными украшениями не было.

А вот Орландина изменилась куда как сильнее.

Неровная копна волос торчала над вполне мальчишеским лицом. Свежим, розовощеким, с несколькими волосками, пробивающимися на верхней губе и подбородке (приклеивая их, она изрядно помучилась). Голос звучал хрипловато, а речь была пересыпана словами не очень-то приличными.

На ее поясе болтался скрамасакс – короткий меч, напоминающий мясницкий нож для разделки туш (впрочем, что такое любой меч по сути, как не орудие для разделки живого мяса?). Клинок, не слишком уважаемый профессионалами, но повсеместно, где простолюдинам разрешено носить оружие, любимый горожанами и земледельцами. Привлекает их простота в обращении и дешевизна. Скрамасакс обычно куют из неважной стали, а потом закаливают до твердости булата – его можно сделать потолще, и он не переломится от сильного удара. От обычного меча отличается разве что двумя приклепанными у рукояти захватами. Оружие не очень по руке мальчишке, но ведь мальчишка-то вырос среди оружия!

А если бы кто-то вздумал заинтересоваться родственниками поосновательнее, то и Стир, и Агриппина могли бы показать рекомендательные письма, заверенные оттисками печатей.

Эти письма Орландина написала за пару часов перед самой посадкой на «Дельфин», чем повергла недавно обретенную сестру в глубокое изумление.