Читать книгу - "Большая игра. Будущее неопределенное - Дэйв Дункан"

Ее никак нельзя было назвать леди. Ее отец торговал рыбой в Донегале. Остальные женщины смотрели на нее свысока. Билл Маккей отправился в отпуск на Родину, и вернулся с этой простолюдинкой, и… Одному Богу известно, сколько лет прошло с тех пор. Об этом не спрашивают. У себя на Родине Джулиан вряд ли обратил бы на нее внимание. Гвардия его чудовищных тетушек в Челтенхеме подняла бы истошный визг, введи он в дом женщину вроде Юфимии Маккей. Он попытался представить ее себе в опере или на церковном пикнике – и тут же бросил это занятие. Но это был Олимп, а не Челтенхем, и она была его подругой. Его, а не Пинки!

– Я слишком жадничала, – прошептала она.

– О чем это ты?

– Я была слишком жадной. – Она на мгновение подняла покрасневшие глаза, потом снова уставилась в пол. – Мне не надо было так удерживать тебя у себя. – Шмыг, шмыг!

– Ты не ответила, милая.

– Неужели ты не понимаешь? Моя очередь уже прошла. Они все хотят тебя! Ты молод, правда молод, а не как пришелец. Ты красивый, и замечательный, и не старше чем кажешься, и такой невинный, и Ольга им всем нарассказала… какой ты как мужчина… и ты ведь герой, настоящий герой! Значит, ты должен уделить всем себя, и…

У Джулиана вырвалось словцо, которого он не использовал с тех пор, как был на Западном фронте. Он встал и заходил по комнате. Ему хотелось сесть с ней рядом, но что будет в случае, если он коснулся бы ее руками… рукой… в его теперешнем состоянии, он не знал. Точнее, что будет – знал, но не знал как.

– Это совершенная… – Он использовал еще одно выражение, которого не положено знать леди, хотя Юфимия наверняка знала. – Я им что, племенной жеребец? Они что, думают, что могут передавать меня из рук в руки словно интересную книгу? Я уже не могу выбирать, с кем спать? Черта с два, женщина, я хочу тебя и никого другого! И к черту Ольгу вместе со всеми остальными… – Он поперхнулся и нервно засмеялся. – Я хочу сказать, мне они на… в общем, не нужны. К черту их, вот и все! – Пусть их скучают. Впрочем, мысль о том, что к нему так относятся, льстила, хоть он и не верил в это. Неужели правда? Надо же!

Ответа не последовало, если не считать шмыганья носом.

– Что тебе сказал Пинки?

Она не то всхлипнула, не то закашлялась, но взгляда не подняла.

– Ну?

– Ты уезжаешь завтра в Джоалленд.

– Ну и что? Я вернусь. Я с радостью возьму тебя, если ты поедешь. – Это может вызвать скандал, но если ей все равно, то и ему тоже.

– С Урсулой Ньютон.

Джулиан застыл.

– Я думал, я поеду с Джамбо. – Да, но никто ведь не говорил этого. Он сам так решил.

Юфимия мотнула головой, отчего занавесь ее волос качнулась. Он не видел ее лица.

– С Урсулой!

– Милая, но это не мой выбор! И если ты считаешь, что между мною и ей что-то… – Он пожал плечами, ни капельки не лукавя. Урсула? Ни за что! Эта женщина-кузнец? Она лупила по теннисному мячу сильнее, чем любой мужчина в поселке. Мужеподобные женщины отталкивали его. – Уж скорее я окажусь в постели с Ревуном.

– Думаешь, кого-то интересует, как ты к этому относишься? – неожиданно громко спросила она. – Она здесь дольше любой из нас!

– Да, но… О чем это ты?

– О том, что никто не знает, каких таких чудес от нее можно ждать, вот о чем! – Стараясь не встречаться с ним взглядом, Юфимия обращалась исключительно к нарсианским коврам. Но он-то знал – когда она волнуется, ее чудовищное ирландское произношение становится заметнее. Вот и сейчас оно выдало ее. – У нее поди маны больше, чем у любого другого тут, и если она тебя захочет – а она хочет, я знаю, – она тебя получит, и ты слова поперек не скажешь.

Силы небесные! Это же будет форменное изнасилование!

Впрочем, черт с этим; дело пахло еще худшим…

– Почему они посылают Урсулу?

– Остановить мистера Экзетера, – прошептала она.

Джулиан снова пожал плечами. Его посылают, чтобы он доставил Урсулу Ньютон к Экзетеру – уж она-то легко справится с Эдвардом. Иуда! Он сел на кровать рядом с Юфимией и обнял ее, чтобы успокоить. На самом-то деле это он нуждался в ее ласке и утешении, но она отодвинулась, не поняв его.

Во рту стоял неприятный привкус. Прежде чем начинать думать о проблеме Экзетера, ему необходимо разобраться с Юфимией. Он откашлялся.

– Что еще наговорил тебе Пинки сегодня?

Молчание.

– Тогда что ты сказала Пинки?

Снова молчание; потом она заговорила негромко:

– Уходи, милый. Не задавай «вопросов. Я не хочу делать тебе больно.

– Ты не можешь сделать мне больнее, чем сейчас.

Она шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной руки.

– Могу.

– Попробуй. Я хочу знать правду, Юфимия, всю правду.

Шмыг! Она вытерла нос.

– Они хотят послать кого-то на Родину найти Алису Прескотт, попросить ее о помощи. Совсем ненадолго – туда и обратно.

Он ждал, ничего не понимая. Он снова попытался обнять ее, и снова она отвела его руку. Он заметил, что его халат больше не оттопыривается.

– Нам с Уильямом ждать еще несколько месяцев. Есть кое-кто… о ком я ничего не знаю с самого начала войны. Ни слова. Я просила Пепперов, но они могли и забыть… им столько надавали поручений. Мне всего-то на несколько минут к телефону, всего один звонок…

– Этот грязный дьявол шантажирует тебя? Я ему…

– Нет, нет! – Она вздрогнула и зажала ему рот рукой. – Он сказал только, что им нужно выбрать кого-то для этого короткого визита на Родину. И еще сказал, что всегда спит с открытым окном. Вот и все.

Этого было вполне достаточно. Джулиан почти слышал, как Пинки говорит это, по обыкновению хитро жмурясь.

– Этот грязный ублюдок! Я…

– Нет! Пожалуйста, не надо, а то он не пустит меня! Ведь куча народу ждет такой возможности, но он сказал, что может устроить…

Он убрал руку.

– Еще бы не устроить! За такую цену он может устроить все что угодно, не так ли?

– Ох, Джулиан, ведь это не конец света, правда? Я делала это и раньше.

– Что? С Пинки? Нет!

– Да! – крикнула она.

– Ты же говорила, что он тебя никогда не интересовал!

Ее смех прозвучал горько-горько.

– Ох ты, идиот маленький! Они почти все меня интересовали в разное время. Ты что, еще не догадался об этом? Или ты считаешь, что получил меня девственницей?

Что ж, никто не просил его спрашивать.

– Это ничего не меняет. – Меняет, и еще как. Он пожалел, что она сказала об этом. Сколько? Кто? Все этим занимались, все время. Он совсем еще ребенок. – О ком это тебе так не терпится узнать?