Читать книгу - "Крылья - Юрий Нестеренко"

— Куда спешишь, крошка? — осведомился один пропитым голосом.

— Не ваше дело, — ответила я, выхватывая шпагу. Моментально у них в руках появились кинжалы. Я подумала, что с их стороны это глупо — с таким коротким оружием у них нет шансов. Действительно, они не попытались атаковать, а лишь отступали, отмахиваясь ножами.

Но мое предвкушение легкой победы длилось недолго — сильный удар обрушился сзади на мою голову, и я повалилась в снег.

Мое беспамятство длилось, должно быть, всего несколько секунд, но за это время мое положение изменилось радикальным образом. Очнувшись, я обнаружила себя растянутой на земле; один из бандитов крепко держал меня за руки, а второй, усевшись мне на ноги, шарил у меня под плащом. Я испугалась, что они тоже разгадали мою тайну и теперь ищут подтверждения; но в следующий миг поняла, что их интересует исключительно мой кошелек. Однако расставаться с кошельком тоже никак не входило в мои намерения, и я рванулась, выворачивая руки из захвата. Мне удалось выдернуть правое запястье, но тут же к моему горлу прижали нож и порекомендовали не рыпаться.

— Отпустите меня, — зло прошипела я, — я иду к Шайне!

Хватка чуть ослабла.

— К Шайне? — с сомнением переспросил один из грабителей. — Это где ж богатенькая крошка вроде тебя с ней познакомилась?

— Шайна у нее небось кошель увела, — хохотнул другой.

— Вот у нее и спросите, — ответила я. — Слезь с меня, верзила, я тебе не скамейка!

— Что ж ты сразу не сказала про Шайну, а полезла шпагой махать? — подключился к допросу третий.

— А откуда мне знать, что вы ее друзья? — На самом деле сама мысль вступать в переговоры с бандитами показалась мне унизительной.

— Да тут, в Гнилом Углу, ее все знают, — подтвердил слова Шайны первый. — Вот если б тебя вонючки прихватили…

— Это из Смердячего переулка которые, — пояснил второй грабитель.

— …тогда да. Они нам не друзья, чтоб у них твурки печень выели. Но это ж на другом конце города.

— Мне почем знать? Я в этот ваш город вчера приехала. И уже нахлебалась вашим гостеприимством по самое не хочу.

— Ладно, пусти девчонку, — смилостивился третий. — Идем, мы тебя проводим.

Оружие мне вернули, но почетный эскорт из трех налетчиков все равно сильно напоминал конвой. Слова о Гнилом Угле заставили меня более внимательно присмотреться к погруженным во мрак домам, и я поняла, что нахожусь в квартале трущоб. Облупившиеся фасады, окна без стекол, забитые фанерой и тряпьем, кучи размокшего мусора прямо на снегу и наверняка в еще больших количествах под снегом… Наконец по выщербленным и обледенелым ступенькам мы спустились в какой-то полуподвал.

В нос мне ударил тяжелый дух сырости, немытых тел, мокрых тряпок, дешевого вина, прогорклого масла и какой-то овощной похлебки.

В воздухе висел сизый туман — должно быть, от сочетания влажности с дымом, просачивающимся из плохо сложенного очага. Сквозь этот туман тускло мерцали огоньки нескольких масляных плошек, но основным источником света был огонь в очаге.

В помещении находилось не меньше дюжины аньйо, в основном мужчины, но были и женщины. Сидя за грубо сколоченными столами, обитатели трущоб играли в фишки, пили или хлебали свое варево из глиняных мисок; какая-то женщина чинила одежду при свете масляной плошки, двое мужчин спали на лавках. Я бегло оглядела присутствующих: Шайны среди них не было.

Сидевшие за ближайшим столом заметили моих провожатых и подняли кружки в знак приветствия.

— А это еще кто? — спросил один из них — лохматый детина с подбитым глазом.

— Говорит, ищет Шайну, — ответил один из налетчиков.

— Точно, Шайна говорила, что познакомилась… — откликнулась старуха за соседним столом и вдруг оборвала себя: — Йалка, пойди позови ее.

Женщина, штопавшая одежду, отложила свою работу и, нехотя поднявшись, побрела к двери в углу комнаты. Она вышла, оставив дверь приоткрытой; я слышала стук ее башмаков — похоже, она поднималась по лестнице. Тем временем взгляды уже всех присутствовавших обратились на меня, и я бы не сказала, что в них читалось особое дружелюбие. Я к ним, впрочем, тоже не чувствовала большой симпатии.

Воры, попрошайки, грабители… Впервые я видела обитателей городского дна так близко и в таком количестве, и презрение к их образу жизни смешивалось у меня с чисто физическим отвращением к этой грязной дыре. И ведь подумать только — эти обитатели смрадных подвальных нор тоже считаются горожанами и кичливо задирают нос перед «неотесанной деревенщиной» — крестьянами, живущими на свежем воздухе и добывающими пропитание честным трудом! Подумав о своих родителях из крестьянского сословия, я вспомнила и об отчиме — хорошо, однако, что эта публика не знала, кто он. Наверняка много им подобных прошло через его руки…

Йалка долго не возвращалась, и мне становилось все более неуютно. Один из приведших меня рассказал историю нашего знакомства; некоторые встретили ее одобрительными смешками, другие по-прежнему смотрели угрюмо. Кто-то спросил, как меня зовут.

— Эрнийа, — ответила я, вовремя сообразив, что мое подлинное имя им знать необязательно. Шайна его, конечно, знает, но одно дело она, а другое — вся эта компания скопом.

Наконец хлопнула дверь и вернулась Йалка, а с нею и моя недавняя знакомая, зевающая во весь рот. На Шайне был все тот же наряд — возможно, то была ее единственная одежда, по крайней мере в это время года.

— Привет, — сказала она, не удивившись. — Тебя прихватили эти ребята или проблема посерьезнее?

— Она чуть не проткнула меня шпагой, — сообщил один из грабителей.

— Ты мог оказаться в высокородной компании, — ухмыльнулась Шайна, но, перехватив мой взгляд, смекнула, что не стоит публично развивать тему. — Идем, подруга, расскажешь, что случилось.

Я последовала за ней по каким-то темным коридорам и шатким лестницам, оказавшись в итоге в небольшой каморке, вся меблировка которой состояла из кровати (поверх тощего матраса валялось скомканное лоскутное одеяло; простыней не было), трехногой табуретки, ящика, заменявшего стол, и какого-то хлама в углу; на стене, впрочем, висела пятиструнная гайала. Все это озарял тусклый свет коптилки. Вопреки моему ожиданию, в каморке было довольно тепло.

— Можешь снять плащ, — сказала Шайна и указала на торчавший из стены ржавый гвоздь. После короткого колебания я так и сделала; вешая плащ, я чувствовала любопытный взгляд Шайны всей поверхностью крыльев. Я поспешила повернуться и оседлать табурет. Хозяйка каморки уже сидела на кровати.

Мой рассказ не занял много времени.

— Кто-то, выходит, все же усек, кто ты, и настучал, — резюмировала Шайна. — Вернее всего, хозяин той дыры, где ты остановилась. Я знаю этого стремного йитла, скользкий тип… И ты правильно сделала, что не назвалась нашим. Конечно, стучать на своих — это западло, за такое мигом на перо поставят… Но ты все-таки не из нашего города, да и по сословию не наша, а штука есть штука. К тому же выдавшему опасного преступника дают амнистию за собственные дела… Ну да ладно. Что делать думаешь?