Читать книгу - "Битва Деревьев - Илья Новак"

— Выпей.

Его голову, лежащую на чьих-то коленях, приподняли, ко рту поднесли горлышко кувшина. — Всего лишь настойка, не бойся. Он глотнул. В горле сильно запершило, и это окончательно привело его в чувство. Эльхант сел — и медленно завалился на бок, прижав правую руку к земле, да так и остался лежать, не в силах выпрямиться вновь, ощущая постыдную слабость.

— Ого, очнулся дукс!

Сильные руки обхватили его за плечи и посадили. Кожу покалывали дюжины тонких иголок, лоб саднило, ломило ребра, плечи ныли — но это была приятная боль пробуждающейся от спячки плоти, пронизанной венами, по которым сильное сердце гнало кровь.

— Выпей еще.

Теперь он хорошо разглядел ту эльфийку из туата саил, которую вместе с другими крестьянами спас у горящего Аргоса, ту, что в шатре воеводы заступилась за него. Как ее имя…

— Ирма, — проронил Эльхант.

— Вспомнил? Тогда ты холодно принял мою благодарность.

— Я не забывал тебя, — пробормотал агач, упираясь ладонями в землю и переворачиваясь, чтобы поджать под себя ноги.

Потрескивал костер, слышались голоса, ржание, клекот грифонов. Ирма, одетая все в ту же длинную, подпоясанную веревкой рубаху, выпрямилась, поставив кувшин в траву.

— Сейчас больше не пей, а позже хлебнешь еще немного. Закутайся, не то горячка может одолеть. И еще, кедр, тебе спать теперь надо. Всю ночь, не вставая, — крепко выспись, утром силы вернутся.

Он отрицательно качнул головой, затем сказал:

— Благодарю.

Ирма сделала быстрый жест, будто отмахивалась от благодарности, взглянула на Септанту, едва заметно улыбнувшись, кивнула и пошла прочь.

Лежащий в траве Орхар приподнял голову, вместе с Эльхантом провожая ее взглядом.

— Красивая саила, — проворчал солдат. — Но они гордые чересчур, держат себя… Вот витхи, вот тех я люблю. Березы, а? Знаком с ними, дукс? Веселые, озорные. И мужей в их туате мало.

Они находились на краю большого лагеря. Эльхант подтянул к себе рваный меховой плащ, на который его положили, и накинул на плечи, ежась от холода. Вечерело, из близкого леса доносилось уханье и шелест листвы на ветру. Он осторожно провел пальцами по лбу, нащупал ссадину. Лицо и верхнюю часть тела обмыли водой, избавив от грязи и спекшейся крови… но не от боли. Впрочем, не слишком сильной — последствия царапин, синяков, ссадин и ушибов, а не серьезных ран.

Сапоги лежали на земле, повернутые голенищами к костру: сохли. Рядом — ножны с кэлгором. Плащ исчез… да, Эльхант же сам сбросил его в воде. Рубаха и штаны новые… вернее, не новые, с заплатой на бедре и надорванным рукавом, — но не те, в которых он был раньше. Конечно, одежда наверняка превратилась в лохмотья, когда подземный поток мотал его и швырял на камни и когда Септанта продирался сквозь узкую расселину в корнях подмытого, едва не падающего, высохшего древнего дуба.

— Где мы? — спросил он.

Орхар сел, поглаживая грушу цепа, лежащего рядом. Пальцы осторожно двигались между шипами, скользя по железу почти ласково, словно по телу женщины.

— Между Флэем и Кричбором. Пока ты лежал, дукс, прибегали Бран с Пандосом. Ха! Я ранее не видел, чтоб кентавр — и в смущении был! Бран… он, значит, штоб я пересказал тебе… Он прощения просит у тебя, дукс. Говорит, не понимает, не ведает, что с ними тогда приключилось, почему убежали. Им, говорит, почудилось, что на кладбище хан Горак появился. А кентавры ж страшатся его, детенышей им своих пугают. Себя обрели уже токмо возле холма, все в царапинах от веток, потому мчались сильно, не взвидя ничего вокруг. Понял ты, дукс? Я-то не знаю, об чем кентавр толковал…

— Ясно.

Эльхант протянул еще слегка дрожащую руку к кувшину, медленно поднял, сделал глоток терпкой травяной настойки, поставил кувшин — невзирая на осторожность, чуть не перевернув его, — и наконец повернулся к Орхару.

— Кентавры — ладно. Еще что, рассказывай.

— Щас четвероногие наш лагерь с Водного Предела охраняют, чтоб от Флэя кто не наскочил. Озерцо-то уже небось все под мертвоживыми. А когда кентавры в Твердокамень обезумевшие прискакали от кладбища, амазонка наша сказала: навстречу к воеводе надо возвращаться, как он повелел. Я так смекаю, волновалась она, не знала, что решить. Хотела было послать отряд, чтоб тебя нашли, но от кентавров толку никакого не было, ничего и выговорить не могли, токмо ржали неразборчиво про кладбище да про свет какой-то синий и воду… Куда идти, где искать? Она губы кусала, хмурилась. Потом говорит: не могу, воевода приказал, его слушать надо! И токмо мы стали под холмом собираться, чтоб, значит, назад топать — как тут разведчики, передовой то бишь отряд, подошли. Войско-то уже, значит, в лесу неподалеку было, подвалило как раз… После сам Монфор появился. Лана ему обсказала, как все случилось, он еще с крылатой этой… с Оливией, которая умная очень, переговорил, и тогда велел всем нам идти дальше вместе с ними. Ну от, а тут уже, за лесом, мы лагерем стали, и тогда феи тебя и нашли. Примчалась поначалу одна, мелкая, она за грибами отлетала — для них же, знаешь, дукс, как лакомство они… Лопотала что-то, потом другая, что покрупнее, с нею улетела к лесу, а после вернулась и говорит — ты из-под дойра вылез… Хех! — вдруг хмыкнул Орхар, хлопая себя по коленям. — Слышь, дукс-агач… У нас, как я еще по малолетству в селении жил, дед был, сосед… Друид обезумевший. Ну, не совсем уж безумный, но того… — Орхар стукнул себя костяшками пальцев по крепкому выпуклому лбу. — Его седобородые прогнали, когда он умом тронулся. Безобидный такой, значит, птиц ловил, силки делал прям в ветвях, и пытался пичуг после обучить чему-то… не ведаю я, чему и зачем. И рос на краю селения дуб, здоровенный, кряжистый. Так старикан наш влез на него как-то, чтоб силок повыше сделать, не удержался — да как слетит вниз! Башкой ровно в землю воткнулся. И после он, значит, совсем того… разумением потерялся. Бывало, выскочит из своего сруба и голым по селению бегает. Еще взлететь все хотел, руками размахивал, а после вознамерился научиться дышать под водой, што твоя рыба, — ну и утоп, канешно. Во, и у нас-с тех пор про того, кто себя не как все держит, про чудного кого-то, стали говорить — с дойра рухнувший. Упал с дойра, понимаешь, дукс? А ты, значит, наоборот, из-под дойра выползший…

Орхар захохотал, сопя и утирая лицо рукавом. Эльхант сидел молча, кутаясь в плащ, разглядывал лагерь: большой шатер в центре, эльфы, лошади, костры и летающие между ними феи…

— Ты, дукс, не забижайся, но, понимаешь, ты тоже… не, не то штобы не в своем рассудке, но особливый ты какой-то, непонятный… — добавил солдат уже серьезней, видя, что Септанта даже не улыбнулся.

— Сколько с того утра прошло, как я и кентавры к кладбищу ускакали? — спросил агач, принимаясь натягивать высохшие сапоги.

— А много. День, ночь, день. Видишь, вечереет… — Солдат встал, притопнул, разминая ноги. — Что ж, дукс-агач, спи. Велели тебе в меха кутаться да спать, — значит, так и делай, баб в этих делах слушаться надо. А я… пойду, гляну, где там Ирма. Она без мужа, убили мужа под Аргосом на мосту через ту реку, токмо ребятенка спасла. Пойду, разыщу ее, мож, утешу… Хоть и саила, а все одно… А ты спи пока, дукс.