Читать книгу - "Невеста безликого Аспида - Полина Рей"

– Скажите… Элла, – начала она издалека, когда завтрак подошёл к концу.

– Да?

– А вы… действительно вчера летали?

– С башни вниз – определённо.

Я улыбнулась, давая понять, что это шутка, и когда Тэона вернула мне улыбку, добавила:

– И да, я летала. Только ваш брат отреагировал на это довольно странно.

На лице Тэи отразилось странное выражение. Будто и ей тоже стало вдруг неудобно. Она поджала губы и опустила глаза на тарелку. Раньше бы я мысленно возмутилась, что вокруг меня опять сплошные недоговорённости и тайны, а сейчас поняла, что и к этому тоже привыкла.

– Если это повторится… это будет значить, что вы – обладательница очень редкого дара.

От меня не укрылся взгляд Тэоны, который она бросила на моё запястье, скрытое тканью длинного рукава. Сегодня утром я обнаружила на коже, которую так и продолжало саднить, тонкую крохотную вязь едва приметного рисунка. Словно у меня на руке теперь был вытатуированный браслет. И вот теперь оказалось, что о его наличии догадывается сестра Адальмара.

– Если это повторится? Надеюсь, больше повода для подобного рода полётов у меня не будет, – отшутилась я.

По всему выходило, что Эл’лаар была какой-то особенной девицей, а Теогард об этом ничего не знал. Что ж… Ещё одна загадка в копилку к тем, которые окружают меня с самого моего появления в этом мире.

– Кстати, Тэона, ваш брат не говорил вам, когда освободится? У меня есть к нему одно важное дело. Хотелось бы всё же сегодня увидеться с ним, – перевела я тему, не желая обсуждать то, на что Тэя реагировала полунамёками.

– Не говорил, но если желаешь… желаете… я могу отыскать его. Или же отправимся вместе.

– Нет-нет, спасибо. Я лучше подожду Тео в замке. Боюсь, что на улице нас с вами может ждать что-нибудь… в общем, не для женских глаз.

Я поднялась из-за стола, кивнула Тэе на прощание и пошла к себе, надеясь, что Адальмар вскоре освободится и сможет уделить мне время.

Через пару часов ожидания, за которые я четырежды гоняла слугу узнать, не вернулся ли Теогард, до замка донеслись истошные вопли. Я метнулась к окну, но ничего не увидела – лишь безмятежный горизонт из земли и ясного неба, по которому плыли кудрявые облака.

Вопли то стихали, то слышались снова. Доходили до самой высокой точки, после чего становились приглушёнными, и от них мороз шёл по коже.

Я заходила по спальне, зажимая уши руками и напевая первую пришедшую на память песню. Мой настрой пойти к Адальмару и рассказать ему обо всём испарялся с каждой минутой. И всё же я понимала – тянуть больше нельзя.

По прошествии третьего часа, когда крики стихли, а им на смену пришла зловещая тишина, я поняла, что если не решусь прямо сейчас, уже вряд ли сегодня найду в себе силы поведать обо всём мужу.

– Ведите меня к господину Адальмару, – проговорила я непререкаемым тоном, выходя из своих покоев.

– Но… – начал было слуга, на которого я бросила предостерегающий взгляд.

– Но?

– В его кабинет? – На лице бедолаги отразился такой страх, словно он уже мысленно видел себя на месте тех, кого сегодня мучил Теогард.

– Да. Ведите в его кабинет. И перестаньте уже дрожать. Я скажу, что пришла туда сама. А если не отведёте…

– Нет-нет, госпожа, – проблеял страж, и мы с ним зашагали к Теогарду.

Наверное, я зря считала, что предел того, что способно меня удивить, уже давно перейдён. Напрасно думала, что столкнулась со всем, о чём мне следовало знать. Сейчас, когда мы шли по коридорам, а шаги наши отдавались глухим эхом от каменных стен, сердце моё стучало так неистово, что я поняла – что-то грядёт. За той дверью, к которой мы уже приближались, меня ждёт что-то такое, что перевернёт всю мою нынешнюю картину мира.

– Госпожа Адальмар, – склонился страж передо мной в полупоклоне, и я жестом отпустила его, чем он и воспользовался, исчезнув из поля зрения так споро, будто за ним гналась стая волков.

Я же застыла возле тёмной двери, не понимая, что является причиной того чувства, что охватило меня целиком.

«Только не открывай, Ада, – шептал внутренний голос. – Развернись и беги отсюда! Немедля!»

«Давай же! – вторило ему любопытство. – Толкни эту дверь, может, там тебя ждёт что-то, что объяснит всё?»

«Беги, Ада… здесь тебе не место», – снова вступил внутренний голос.

«Останься. Только так можно понять хоть что-то, пока остальные делают из тебя дуру».

Надо сказать, последнее подействовало безотказно. Несмотря на отчаянно колотившееся сердце, я толкнула перед собой незапертую дверь и мгновением позже переступила порог Адальмарова кабинета.

И тут же замерла на месте, в ужасе глядя на портрет, висящий на стене над столом. На меня смотрела… я сама. Аделина Бортякова. Только с изящной причёской и в расшитом платье с дерзким декольте. В карих глазах сквозит вызов и уверенность в себе, губы чуть приоткрыты, а в приподнятом подбородке и наклоне головы видны горделивость и стать.

Теперь сердце не просто колотилось – оно било в висках тревожным набатом, пока в голове всё затуманивалось. Даже мыслей о том, как это всё можно объяснить, у меня не было.

Я подошла к портрету, чтобы прочесть надпись в нижнем правом углу.

«Моей жене Адель. Люблю тебя сильнее с каждым днём…»

Боже… нет-нет-нет! Я отказывалась верить в то, что Адель была точной моей копией! Или это я – была точь-в-точь как она? Какая, к чёрту, разница, если всё это в любом случае кажется жестокой насмешкой, чьей-то злой шуткой?

Мой взгляд заметался по кабинету. Здесь было множество портретов Адальмара. Точно таких же, как и тот, что он заставил меня нарисовать. Он, кстати, лежал прямо на столе возле ещё нескольких похожих. Мне даже не нужно было иметь хоть какое-то представление о рисовании, чтобы понять – эти изображения сделаны рукой одного и того же человека. Моей рукой. Или не моей?

Рукой Адель?

Миллион вопросов стали разрывать мою голову на части. Я схватилась за виски, в которых запульсировала боль, заметалась по кабинету под взглядом жены Адальмара, смотрящей на меня с портрета, а когда остановилась и оперлась руками о край стола, мне на глаза снова попался портрет Тео, созданный мною. Так вот зачем он меня попросил его нарисовать! Он с самого начала заподозрил, что здесь что-то не так, и просто проверял меня.

Эта мысль вызвала неожиданную злость. Что он там себе успел напридумывать, изучая и сверяя наше с Аделью художество? Что желал вообще увидеть? Что я не умею делать так, как делала Адель? Или же наоборот – умею?

Дальнейшее случилось так внезапно, что я не сразу поняла, как это в принципе могло случиться. Тот портрет Адальмара, что рисовала я, молниеносно вспыхнул. На бумаге заплясали весёлые язычки пламени, которые тут же стали атаковать соседние рисунки.