Читать книгу - "Последнее желание - Сергей Волков"

Орхидею Митя выкопал профессионально, чисто, не повредив ни единого корешка. Поместив растение в горшок и укрепив его в сумке, Митя с драгоценной ношей вернулся на полянку.

Шумели дубы, перекликались синицы. Старый Гном возился где-то в кустах на краю полянки. Митя сел на дубовый корень, запрокинул лицо и сощурился, ловя сквозь неплотно прикрытые глаза солнечные лучи, вспыхивающие на ресницах разноцветной радугой.

– Оп-па! Какие люди! Кар-Карыч собственной персоной!

Митя вздрогнул и открыл глаза – на краю поляны стоял Мишган с пластиковой бутылью пива в руке, за его спиной глыбились Дыня с Тыквой, пускал дымные колечки Тяпа, колыхался конский хвост Вички Жемчуговой и светилась чистым золотом челка, которую Митя узнал бы из тысячи других…

«Лишь бы Старый Гном не выбежал на полянку. Если его увидят эти…» – мелькнула у Мити мысль и пропала.

Мишган ходил вокруг нелепо замершего Мити и «кидал предъявы»:

– Я ни-и-по-онял… Кар-Карыч, ты чё, нюх потерял, мля? Тебе чё училка велела? Примеры решать? А ты чё, мля, балдеешь?!

Пока Мишган глумился над Митей, остальные разбрелись по полянке. Дыня с Тыквой затеяли втыкать титановый совок в ствол дуба, девчонки разглядывали Митины записи…

– Калач, у него тут ботва какая-то! – подал голос Тяпа, заглянув в пакет с орхидеей.

– Не трогай! – Митя шагнул к присевшему на корточки Тяпе, нагнулся, протянул руку и уже почти коснулся пакета, но тут сильный рывок швырнул его на траву.

– Стоять! – Мишган навис над Митей. Девчонки обернулись, Дыня бросил совок, на всякий случай подскочил к Мите и прижал его к земле.

– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас… – взяв протянутый Тяпой пакет, Мишган сунулся внутрь. – И впрямь ботва, цветочки-росточки… Хрень какая-то! Светуль, лови!

– Не-ет!! – Митя вывернулся из Дыниных рук, оттолкнул Тяпу, кинувшегося ему наперерез, но поймать пакет с венериным башмачком, конечно, не смог. И Света с Вичкой не смогли, да даже и не пытались, просто отскочили в сторону…

Описав пологую дугу, пакет со всего маху шмякнулся о землю, внутри захрустело, жалобно тенькнул проволочный каркас…

У Мити в глазах все расплылось. Все, орхидея погибла… Он обернулся – Мишган кривил губы в ухмылке, сунув руки в карманы куртки.

– Ты! – Митя сжал кулаки и пошел на ненавистную ухмылку. – Ты!! Гад ты! Дурак тупой! Дурак!

Мишган перестал улыбаться, лицо его вытянулось, и тут Митя изо всех сил толкнул его двумя руками в грудь, вцепился в воротник и начал трясти, повторяя одно и тоже:

– Ты! Дурак! Дурак! Дурак! Дурак! Дурак! Дурак! Дурак! Дурак!!!

По Митиным щекам текли слезы, голос дрожал. Мишган болтался, словно тряпичная кукла, пытаясь вырваться из рук вдруг взбесившегося тихони Кар-Карыча. Вичка Жемчугова взвизгнула…

Опомнившиеся Дыня с Тыквой налетели на Митю, оттащили от помятого «пахана»…

– Псих, во псих! – неожиданно жалобным, тонким голосом крикнул Мишган, попытался вернуть ухмылку, но получилась она какой-то испуганной. Светка Теплякова подбежала к нему:

– Миш, ты как? Куда он тебя?

Мир перевернулся… Митя закрыл глаза и перестал вырываться из рук братьев. Тут Тяпа ударил его в живот, Дыня добавил по шее, а Мишган подскочил и ударил кулаком в губы. Было больно, но такую боль Митя, как оказалось, вполне мог терпеть.

Куда хуже была обида и … зависть. Митя даже не мог понять, чего ему больше жалко – то ли несчастную орхидею, то ли того, что Светка подошла к Мишгану, а не к нему…

Злость прошла. В голове звенело. От слез щипало щеки. Мишган уже что-то орал своим привычным голосом, ему поддакивал Тяпа, похохатывала Вичка. Мите было все равно. Он лежал, согнувшись, и, приоткрыв один глаз, смотрел, как по желтой, высохшей травинке деловито ползла куда-то божья коровка.

Потом, потормошив Митю, Мишгановская бригада ушла. По-прежнему шумели на ветру дубы, по-прежнему перекликались птицы, застрекотал где-то в стороне заполошный осенний кузнечик.

А Мите было все равно… Все равно… Все равно…

…Притопал Старый Гном. Ткнулся холодным носом в Митин лоб, уколол плечо. Божья коровка добралась до конца травинки и улетела на небо, туда, где ее детки кушают конфетки…

Митя сел, вытер ладонью кровь с губ, огляделся. Странно…

Вроде и венерин башмачок погиб, и досталось ему, и Теплякова («Да никакая она не эльфийская принцесса, а просто… просто дура!» – вспыхнула на миг в голове мысль) в очередной раз не обратила на Митю никакого внимания, а на душе было… Как-то тепло и спокойно. И даже радостно!

«А ведь Мишган меня испугался! – понял вдруг Митя, вспомнив страх, плескавшийся в глазах школьного «пахана». – Выходит, он просто трус, поэтому один и не ходит никогда? Наверное, так…»

Поднявшись, Митя отряхнулся и заглянул в пакет. Так и есть – на глазах снова навернулись слезы – стебель орхидеи сломан в двух местах, листья измяты, измочалены, корневой ком расплющен. Сволочи!