Читать книгу - "Скользящий - Джозеф Дилейни"

Может, я старею? Когда-то я бы разорвал горло человеку вроде Роулера, причем без малейших колебаний. Увы, молодость осталась позади, зато теперь я неплохо подкован по части управления хайздой. Я уже стал адептом.

Но двухсотое лето было опасным временем для мага хайзды. Порой мы страдаем от того, что называем скайум. Дело в том, что такая долгая жизнь меняет ваш образ мыслей. С годами становишься мягким, начинаешь понимать чувства и нужды других – что магу хайзды совсем ни к чему. Многие не в состоянии пережить эти опасные годы, ибо утрачивают кровожадность, да и зубы становятся менее острыми. Поэтому я знал, что должен проявлять бдительность.

Теплая кровь стекала по горлу в желудок, наполняя меня новой силой. Я улыбнулся и облизал губы. Минимум один день мне не придется охотиться. Я вернул кружку Старому Роулеру и направился прямиком на мое излюбленное место. Это была опушка небольшого леса на южных склонах, откуда открывался вид на ферму. Затем я сам, вместе с пальто и башмаками, сжался до самого малого своего размера – обычно в таком виде я провожу зимнюю спячку – и стал не больше серой крысы.

Однако воловья кровь сохранила свой прежний объем, и мой желудок был полон. Хотя я только что пробудился от спячки, сочетание полного желудка и только что поднявшегося солнца навеяло на меня сонливость.

Я лег на спину и вытянул ноги. В моем пальто есть специальная шлица, что-то вроде короткого рукава, позволяющая мне выпускать наружу хвост. Когда я бегу, охочусь или сражаюсь, он кольцом прижимается к спине, но иногда, летом, когда светит солнце и меня клонит в сон, я ложусь на нагретую траву и вытягиваю его сзади. Счастливый и довольный, я и сейчас поступил так же и почти мгновенно уснул.

Обычно с таким полным желудком, как сейчас, я крепко сплю целые сутки. Но перед самым закатом воздух острым клинком прорезал чей-то крик и разбудил меня. Я сел и замер, принюхиваясь. Мои ноздри затрепетали.

Кровь…

Я поднял хвост, чтобы разузнать как можно больше. Все складывалось как нельзя лучше, и у меня потекли слюнки. Согласен, воловья кровь сладка и вкусна, но это была самая аппетитная кровь из всех – свежепролитая человеческая кровь, – и ее запах исходил со стороны фермы Старого Роулера. Ко мне внезапно вернулась жажда. Я вскочил и бегом бросился к далекой ограде. Делая длинные прыжки, я вскоре оказался возле границ фермы и, нырнув под ограду, мгновенно принял обычные человеческие размеры. Я снова воспользовался хвостом для поиска источника запаха. Тот шел со стороны Северного пастбища, и я точно знал, чей он.

Я был довольно близко от старика и мог учуять кровь сквозь его сморщенную кожу, услышать, как она течет по узловатым венам. Пусть это и старая кровь, но когда дело касается человеческой крови, я не слишком разборчив.

Да, это был Старый Роулер. Он истекал кровью. Затем я различил еще один источник крови, правда гораздо более слабый. Это был запах крови молодой женщины.

Я снова побежал, чувствуя, как от волнения сердце колотится в груди. Когда я достиг Северного пастбища, оранжевый шар солнца уже повис точно в середине небосвода. Чтобы понять, что случилось, мне хватило одного взгляда.

Похожий на сломанную куклу, Старый Роулер лежал на земле возле ствола высокого тиса. Даже с расстояния я уловил запах крови на траве. Над ним склонилась чья-то фигура. Я пригляделся. Это была девушка в коричневом платье, с длинными волосами цвета ночи. Я почуял и запах ее юной крови. Она казалась куда слаще и вкуснее, чем кровь Старого Роулера.

Я узнал ее. Это была Несса, его старшая дочь. Она рыдала, склонившись над стариком. Потом я увидел на соседнем поле вола. Он сердито топал копытами и мотал рогатой головой. Должно быть, это он боднул фермера. Несмотря на ранение, старик сумел добраться до ворот и закрыть их за собой.

Внезапно девушка обернулась и увидела меня. С криком ужаса она вскочила на ноги и, подобрав подол длинной юбки, бегом бросилась к дому. Я легко мог бы ее догнать, но теперь мне было совершенно некуда спешить. Я зашагал к телу старого фермера.

Сначала я подумал, что старик мертв, но мой острый слух уловил подрагивающий ритм слабеющего сердца. Ошибиться было невозможно: старый Роулер умирал – под ребрами в боку зияла рана, из которой на траву, пузырясь, вытекала кровь.

Когда я опустился рядом с ним на колени, он открыл глаза. С перекошенным от боли лицом он все же попытался заговорить. Я был вынужден нагнуться ниже, и вот мое левое ухо почти коснулось окровавленных губ старика.

– Мои дочери… – прошептал он.

– Не беспокойся за своих дочерей, – сказал я.

– Но я беспокоюсь, – произнес умирающий фермер. – Ты помнишь условия нашего первого договора?

Я не ответил. Но я их прекрасно помнил. Уговор был заключен семь лет назад, когда Нессе только что исполнилось десять.

«Пока я жив, держись подальше от моих дочерей! – предостерег он меня тогда. – Но если со мной что-нибудь случится, можешь взять себе старшую, Нессу, в обмен на то, что отвезешь двух других на юг, в Пуденте, к их тетке и ее мужу. Они живут в деревне Стоунли, рядом с последним мостом перед Западным морем…»

«Я позабочусь о них, – пообещал я, понимая, что это может стать началом многолетнего и весьма полезного для меня договора с фермером. – Буду обращаться с ними как со своей семьей».

«Договор, – еще раз уточнил старик. – Ведь мы с тобой заключили договор?»

«Да, – согласился я. – Заключили».

Это была хорошая сделка. Согласно закону Биндоса, каждый гражданин-кобал раз в сорок лет обязан продать на невольничьем рынке хотя бы одну пурру – человеческую девушку, – если не хочет стать изгоем. В этом случае ему придется сторониться своих соплеменников, ибо те имеют право убить его на месте. Будучи магом хайзды, я не интересуюсь рынками и не желаю владеть женщинами, как это принято. Но я знал: настанет время, когда я буду вынужден исполнить долг или же испытать на собственной шкуре все последствия пренебрежения им. Стать отступником, существом вне закона, преследуемым моим собственным народом… Роулер стар, и, когда он умрет, я смогу продать Нессу.

И вот теперь он лежал передо мной, доживая свои последние минуты. Несса теперь моя.

Фермер закашлялся, отхаркивая сгустки мокроты и крови. Долго он не протянет. В считаные мгновения Старый Роулер умрет.

На то, чтобы доставить двух девушек их родне, уйдет не меньше недели. После этого Несса станет моей. Я смогу силой отправить ее на север, на невольничий рынок, а по пути буду не спеша лакомиться ее кровью.

Внезапно старик принялся шарить дрожащей рукой по карманам пальто. Наверно, ищет оружие, решил я.

Но нет, он вытащил коричневую записную книжицу и карандаш. Затем, даже не глядя на страницу, дрожащей рукой стал что-то писать. Для умирающего он сумел написать довольно много слов. Закончив, старик вырвал листок и протянул его мне. Я осторожно подвинулся ближе и взял его.

– Это для Нессы, – прошептал Роулер. – Я написал ей, что делать. Ты можешь взять себе все что хочешь – ферму, домашний скот и Нессу. Помнишь наш договор? Главное – отвези Сюзан и Бриони к их тетке и ее мужу. Ты сделаешь это? Ты обещаешь?