Читать книгу - "Корона за холодное серебро - Алекс Маршалл"

Тут дверь под черепом скрипнула, и в проеме появилась женская фигура.

– Приятная встреча, друзья, вы проделали долгий путь, – поприветствовала женщина.

Она была крепкая и мускулистая, хоть и не столь могучая, как Портолес, и с лицом таким же суровым, как склон горы ниже ее дома. Пожалуй, когда-то она выглядела весьма недурно, в деревенском стиле: с длинными волосами – ныне серебристыми, а тогда светлыми, или темными, или рыжими, забранными в косы на затылке, как нравилось Хьортту… Но сейчас перед ним стояла просто старуха – похожая на любую, разменявшую пятьдесят зим. Судя по перепутанным костяным амулетам, свисавшим с ветвей единственного дерева во дворе, высокого черноствольного тополя с листьями седыми, как локоны хозяйки, она могла еще и ведьмой оказаться.

Икбал ответил на ее любезность такой же учтивостью:

– Приятная встреча, мамаша, воистину приятная. Я представляю вам сэра Хьортта Азгаротийского, командира Пятнадцатого кавалерийского полка Багряной империи. – Анафема бросил взгляд на полковника, но, видя, что сэр Хьортт отнюдь не рвется знакомиться с возможной ведьмой, шепнул: – Это просто старая ворона, сэр, не о чем беспокоиться.

– Старая ворона или желторотый птенец, а я бы не стала вслепую соваться в совомышиное гнездо, – возразила Портолес, шагнув мимо сэра Хьортта и Икбала, чтобы обратиться к старой женщине на багряноимперском языке: – Во имя Понтифика Запада и Королевы Всего Прочего, приказываю вам выйти сюда на свет, женщина.

– Королевы Всего Прочего? – Подчиняясь приказу Портолес, хозяйка спустилась по скрипучим ступенькам крыльца и приблизилась к забору. Для жены старосты ее клетчатое платье с плотно облегающим лифом и широкой юбкой было простовато – такой же наряд, как у любой деревенской жительницы. – И Понтифика Запада? Последний бродячий торговец, который здесь проходил, принес слухи, что война папы Шанату идет не так уж гладко, но с тех пор, насколько я понимаю, многое изменилось. А эта владычица Всего Прочего, будь она благословенна, кем бы ни была, все еще королева Индсорит? И значит ли это, что вновь установлен мир?

– Эта птичка много слышит на своей ветке, – пробормотал сэр Хьортт и обратился к женщине: – Вы действительно жена старосты?

– Я и сама староста, госпожа Виви, жена Лейба, – ответила та. – И спрашиваю со всем моим почтением: к кому полагается обращать молитвы, когда я в следующий раз…

– Справедливое правление королевы Индсорит продолжается, будь благословенно ее имя, – просветил старосту сэр Хьортт. – Папа Шанату, благословенно будь и его имя, получил весть свыше, что время его как Пастыря Самота подошло к концу и посему война окончена. Его племянница Джирелла, благословенно будь ее имя, взошла на свое законное место на Ониксовой Кафедре и приняла титул папессы И’Хомы Третьей, Матери Полночи, Пастырши Заблудших.

– Ясно, – покивала госпожа староста. – И наша возлюбленная Индсорит, приняв отречение мятежного папы и выдвижение на сей высокий пост его родственницы, да продлится ее величие, сменила свой благородный титул? «Королеву Самота, Сердце Звезды, Самоцвет Диадемы, Хранительницу Багряной империи» на… э-э-э… «Королеву Всего Прочего»? – Тонкие морщины на лице женщины проступили от улыбки четче, и Портолес чуть заметно улыбнулась в ответ.

– Не стоит принимать своеобразное чувство юмора моей подчиненной за перемены в политике; титулы королевы остались прежними, – заявил сэр Хьортт, раздумывая, какому наказанию подвергнуть Портолес.

Если она возомнила, что столь неподобающие при командире выражения будут ей прощены лишь потому, что здесь нет свидетелей-церковников более высокого ранга, то эту ведьморожденную уродину ждет много интересного. Он будет даже рад, если монахиня не подчинится и тем даст повод избавиться от нее. На высоком азгаротийском он повелел:

– Портолес, вернись в деревню и передай мой приказ выполнять задачу. Пока ты будешь спускаться, я здесь вполне все проясню.

Портолес напряженно обернулась к сэру Хьортту; ее жалкая хмурая гримаса выдала тайную надежду, что командир передумает. Это уж вряд ли, демон тебя дери. Также на азгаротийском монахиня-воительница проговорила:

– Я… Полковник Хьортт, я только собиралась сперва заглянуть в дом. Убедиться, что все безопасно.

– Конечно, сестра Портолес, добро пожаловать, добро пожаловать, – произнесла хозяйка на том же древнем и высоком наречии предков сэра Хьортта.

Неожиданный поступок. Но ведь Звезда была иной в юные годы этой старушенции, и, возможно, староста повидала в жизни кое-что, кроме своей горы в далеком захолустье. Теперь, когда Виви подошла ближе, полковник увидел, что на ее щеках больше шрамов, чем морщин; особенно грубый и кривой красовался на подбородке; и впервые с момента прибытия гостей пробежала тень беспокойства по грубому ландшафту ее лица. Это хорошо.

– У меня на кухне спит старый гончий пес, и я бы не хотела, чтобы вы потревожили его сон. А в прочем смысле я одна. Но, любезный полковник, Лейб должен был утром явиться на перекресток…

Проигнорировав слова старосты, сэр Хьортт вслед за Портолес прошел в ворота и направился через двор по дорожке из плоских цветных камней. Они были подобраны без всякого вкуса; придется перво-наперво нанять каменщицу, которая делала ванные комнаты в его фамильном замке в Кокспаре, или, может быть, ее ученика, если капризная мастерица не пожелает проехать сотню лиг, чтобы переложить дорожку в этой глуши. Мозаика с миниатюрами животных вполне подойдет – или, пожалуй, можно взять индиговые плитки, чтобы дорожка смахивала на ручеек. Но ведь полк пересекал вброд ручей, после того как миновал деревню, так почему бы не найти его исток и не изменить русло, чтобы через двор текла настоящая вода? Наверняка это не слишком сложно: вон там выкопать канаву между деревьями, а потом пусть ручей сбегает со скалы позади террасы, создавая миниатюрный водопад…

– Пусто, – доложила Портолес, выходя из дома.

Сэр Хьортт слишком увлекся своими мыслями – а все нелегкий подъем в гору и долгий поход перед тем. Портолес молча зашла за спину хозяйке, стоявшей на дорожке между сэром Хьорттом и своим домом. Матрона теперь выглядела встревоженной. Отлично.

– Полковник Хьортт, вы не встретили у перекрестка Лейба, моего мужа? – Теперь ее голос звучал слабее, едва ли громче шелеста трепещущих осин.

Вот что приятно услышать, лежа в постели после целого дня утомительной охоты: шорох золотых листьев за окном.

– Новый план, – сказал сэр Хьортт, уже не прибегая к официальному азгаротийскому, коль скоро эта женщина все равно на нем говорит. – То есть в целом он такой же, как первоначальный, но только мы не уезжаем до темноты, а остаемся на ночь здесь. – Улыбнувшись старухе, он добавил: – Не волнуйтесь, госпожа староста, не волнуйтесь, я не размещу солдат в вашей деревне. Они разобьют лагерь за стеной, как закончат. Мы выедем… – Ему пришла в голову мысль о ночлеге в настоящей постели. – Мы выедем завтра в полдень. Сестра, явитесь с докладом, когда дело будет сделано.

– Что бы вы ни планировали, сэр, давайте поговорим, прежде чем вы приступите к своему делу, – сказала старуха, словно с нее вдруг спало заклятие гостеприимства. Новая, жесткая манера сэру Хьортту совершенно не понравилась. – Ваш офицер наверняка может подождать пару минут, прежде чем отправится с поручением, тем более если вы намерены остаться в гостях на ночь. Давайте поговорим по душам, и какие бы приказы вам ни были отданы, как бы ни подгоняла вас необходимость – вы не пожалеете о времени, потраченном на беседу со мной.