Читать книгу - "Цитадели - Евгений Шалашов"

— Почему чокнутые? — обиделся я, так как и сам был не без греха — участвовал в военно-исторических реконструкциях наполеоновских войн.

— Да уж ладно, Олег Васильевич, — примирительно проговорил Унгерн. — Это так, к слову пришлось. В конце концов, каждый с ума по-своему сходит. А вот, два добрых молодца пошли искать трофеи и подорвались на мине. Кто бы мог предположить, что она там окажется? Места глухие, населения нет. И бои-то были случайные. Кто туда саперов посылать станет? Так вот, один погиб, а второй… Второй, отлежался, отрезал голову у приятеля, забрал его документы и попытался смыться. Искали и мы, и милиция. Нашли…

— А зачем голову-то отрезать? Крыша после контузии съехала?

— Да нет, мыслил мальчик вполне здраво. Они там офицерскую землянку нашли, а в ней — костяки. А на тех скелетах — истлевшие мундиры, медали, железные кресты, «смертные» медальоны. У одного даже Рыцарский крест был. В Германии за «смертные» медальоны большие деньги дают… Если бы мальчик сообщил, куда надо, то рисковал, что все его добро просто конфискуют. Ну или пришлось бы делиться с наследниками покойника. Вот теперь, из-за жадности, получил несколько лет за надругательство над трупом.

— И что — такое часто встречается? — поинтересовался я.

— Такое — редко, — не стал врать полковник. — Чаще вредят бескорыстно. Они же готовы землю носом рыть, лишь бы хоть что-то найти. Если не самого снежного человека, то хотя бы его какашки… Теперь, касательно уфологов, криптозоологов и прочих исследователей непознанного и неопознанного. Тут свои проблемы. Год назад «тарелочники» новый МИГ за НЛО приняли. Мы этот самолет от всех шпионов уберегли. А эти… хм, прохиндеи, прошли через посты, как танк сквозь гаишников. В результате — выведена из строя линия правительственной связи — они свою аппаратуру установили и «заземлиться» пытались. Аэродром рассекречен. Снимки самолета в Интернете. Пожалуйста, господа — пользуйтесь. А эти, ловцы таинственных и вымерших животных? Недавно ловили ихтиозавра и напоролись на учебную базу подводных диверсантов. База рассекречена. Вот такие вот дела. Да ни одна вражеская разведка нам столько ущерба не нанесла, сколько эти «безобидные» искатели. Кстати, а помните, что вы и сами к этим делам ручки приложили?

— Это когда? — изумился я.

— А библиотека Ивана Грозного, которая якобы находится в пятнадцати верстах от вашего города? — ухмыльнулся полковник. — Сколько книгоманов ломанулось? А дельфины-диверсанты, в Рыбинском водохранилище? Понимаю — первоапрельские розыгрыши, но все-таки? Еще хорошо, что ваши статьи бед не наделали. Ну кроме неприятностей лично для вас.

Крыть было нечем. Действительно, был грех. Нужно сказать, что ко всем прочим «шабашкам», я еще веду краеведческую полосу в местной газете. На первое апреля, естественно, нужно «выдавать» что-то убойное… Помнится, написали мы с моим другом Володькой статью о фашистских танках, которые рвались к нашему городу, пытаясь уничтожить стратегические запасы сена для кавалерии. Одному «Фердинанду» не повезло — застрял в наших болотах. И надо же было поместить в номер фотографию немецкого танка. Кто же знал, что подобной модели нет ни в одном музее? Долго потом отбрехивались от музейщиков не только с бескрайней и любимой Родины, но и из других стран. А когда один дедушка из Германии договорился с высоким начальством о тракторах, железнодорожных платформах и подъемных кранах — это был финиш! Главный редактор едва не поседел, когда услышал астрономическую сумму, которую предлагали нам с Вовкой. Потом чуть не поседели мы, когда главред отправил нас искать «Фердинанд»… Еле-еле отговорились, что теперь в этом месте водохранилище, а с водолазами у нас плохо. А библиотека Ивана Грозного… Кто же знал, что в нашей стране столько легковеров?

Кажется, господин полковник был в курсе, но углубляться не стал. Коротко хохотнул и продолжил:

— Ладно, вернемся к главному. Как думаете, зачем мы вас пригласили?

— Предполагаю, что для какой-нибудь консультации, — осторожно высказался я. — Бывшие коллеги из милиции, виноват, полиции периодически «припахивают». Иногда нужно антиквариат оценить. Иногда просто подсказать что-нибудь. В последний раз тревожили из-за поджога часовни. Подозревали студентов-язычников. Ну в крайнем случае — сатанистов.

— А вы что, нашли им сатанистов? — профессионально заинтересовался полковник.

— Ну откуда они возьмутся? Пару лет назад нашлись ублюдки, кошек в жертву приносили. Их потом дачники поймали. Повезло, что участковый рядом оказался…

— А часовня?

— А часовня… Ее один придурок поджег. Его и без меня вычислили.

— Без вас? — улыбнулся полковник.

— Ну… — протянул я, — почти. Я только идею высказал. Дело ведь не только в том, что это часовня. По сути — это братская могила, над которой часовня стоит. В Смутное время поляки в этом месте монахов живьем сожгли. В общем, понимаете. А ваш интерес ко мне не из той же оперы?

Виктор Витальевич снова вытащил трубку. Но теперь он обнюхивал ее не блаженно, а сосредоточенно, как человек, принимающий важное решение:

— Есть некоторые соображения, — туманно изрек он. — Олег Васильевич, возможно, вам покажется странным мое предложение… Речь пойдет не столько о консультации, сколько о сотрудничестве. И, пожалуйста, не пугайтесь. Никто не собирается вас вербовать или делать стукачом. Сами понимаете, никакой серьезной угрозы для безопасности страны учебные заведения, где вы трудитесь, не представляют.

— Хотя осведомители есть, — не удержался я от шпильки.

Полковник состроил неопределенно-кислую гримасу — мол, понимай, как хочешь, — и продолжил:

— К сожалению, то, что я сейчас расскажу, является тайной. Поэтому, если готовы слушать, то нужно подписать одну бумажку. Вот, где галочка…

С ловкостью фокусника выловив откуда-то из воздуха (стол-то чистый, а в ящик он не лез!), положил передо мной бланк. Заинтригованный донельзя, я цепко ухватил его и, не задумавшись, оставил свой росчерк. Уже потом, расписавшись, посмотрел — оказывается, я дал согласие не разглашать то, что мне стало известно. Плюс, то, что меня предупредили об уголовной ответственности. Нужно будет посмотреть — сколько светит за. Потом обратил внимание на то, что моя фамилия и паспортные данные уже впечатаны!

Унгерн словно мысли читал:

— Не обиделись, что заранее вписали? Не сомневались, что вы согласитесь. Правильно?

— Правильно, — вздохнул я. — Всегда отличался любовью к авантюрам. И чисто русской привычкой — подписывать не читая.

— Это точно, — непонятно чему обрадовался собеседник. — Авантюризма в вас хоть отбавляй. Одна перемена работ чего стоит. Из музея — в милицию, из милиции — в банк. Потом школа и вуз, вуз и школа. Главное — никакой логики. А сейчас вы и журналист, и педагог, и ученый.

Польстил, польстил мне полковник насчет ученого. Просто в наших кругах говорят: «Ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан!»

— Работаю везде, где придется. Деньги нужны.