Читать книгу - "Последний страж Эвернесса - Джон Райт"

Снаружи, за поросшими сорной травой садами, Гален различал камни и трещины небольшой стены – там была выходящая на залив дамба. В реальной жизни она, разумеется, гораздо меньше и заросла мхом. Гален внезапно почувствовал острое желание начать ремонтировать ее, о чем давно говорил дедушка.

– Дед, – произнес Гален, – кажется, мне страшно. Что нам делать?

Дедушка Лемюэль вытащил старую трубку и привстал, потянувшись за кисетом на каминной полке.

– Тебе кажется? Про себя я точно знаю. Но немного страха – это как ветер для цветов, понимаешь? От ветра цветы на мгновение склоняются. Ветер проходит. Цветы снова выпрямляются.

– Сейчас не время для твоих присказок. Разве нам не следует что-то предпринять?

Гален понимал: старик хочет, чтоб он ушел. Дед знал, что внук не выносит запаха табака. Юноша неохотно поднялся на ноги.

Дедушка Лемюэль спокойно улыбнулся.

– Во-первых, возвращайся в постель. Я отправлюсь спать в покои сновидений. Сегодня мне приснится Виндьямар. Мне приснятся три прекрасные королевы, чей долг охранять великий колокол, как наш долг – охранять рог. Таким образом я выясню, звонил ли он по истинной причине. В увиденном тобою знаке есть нечто странное.

Гален мрачно произнес:

– Ты мне не веришь. Но посмотри на это…

И он протянул свою левую руку. На ладони был крохотный ожог.

– Нас вызвали в Тирион. Это отметина от звездной лампы, которой я коснулся. Основатель в Тирионе.

Лемюэль тщательно оглядел отметину на ладони юноши. Он взял с каминной полки свечу и поднес ее поближе, пристально вглядываясь. Хотя воздух в комнате был неподвижен, пламя замерцало.

Лемюэль медленно кивнул.

– Она волшебная. Только кровь Эвернесса способна пересечь подобные барьеры и позволить пламени из сна оставить ожог наяву. Что бы там ни было в твоем сне, Ворон действительно прилетел от основателя. – Он выпрямился и покачал головой. – Но это ничего не меняет, парень. Мы отвечаем не на всякий призыв, доходящий до нас из ночного мира.

– Но, дедушка!..

Выражение приятного возбуждения исчезло с лица дедушки Лемюэля.

– Мы не следуем голосам ночного мира. Черная морская птица может оказаться сэлки в шкуре чайки. Да, светильник, которого ты коснулся, несомненно, сделан основателем. И что из этого?

– Как «что»? Основатель позвал меня в Тирион.

– Нет. Он звал меня. А я не пойду. И основатель не живет в Тирионе – он висит в клетке во мраке за краем мира. Он нарушил клятву. – Лемюэль указал мундштуком на девиз, высеченный на камнях над каминной полкой. – Возможно, он был неверен. Или всего лишь нетерпелив.

Гален понял намек и неохотно поплелся прочь. Но у дверей он обернулся. В глазах его сверкал юный мятежный дух.

– Где лежит рог, дедушка Лемюэль? Тебе не кажется, что мне пора знать?

– Терпение, тебе еще не пора.

– Что, если ты не вернешься? Кто останется, чтобы протрубить в рог?

– Ты еще не страж. А теперь отправляйся спать. Но не отвечай на зов черного поморника. Не мечтай о Тирионе. Вспомни младший ключ и ступай через врата Малых снов в какие-нибудь приятные края. Может, в Кокэйн? Луйлеккерланд? Шларраффенланд?

Гален выпрямился. На лице его ясно читалась уязвленная гордость.

– Шларраффенланд? Это для малявок! Дедушка Лемюэль, я побывал в местах, какие ни одному стражу не снились. Я видел деревья Аркадии и рощи в тени темнейшей башни, я ступал по вершинам Зимиамвии и пил из вечных водопадов Аттербола, чьи фонтаны бьют у моря! Я величайший сновидец, какого рождала эта семья, и ты это знаешь! Я не боюсь теней мертвых. Я могу отправиться в Тирион и вернуться невредимым. Зов предназначался мне!

Дедушка Лемюэль ответил ласково:

– Ты способный. Но несмотря на все твое хвастовство, ты еще очень молод, Гален. И тебе известно, что так же, как наука описывает физические законы, волшебные сказки отражают законы сновидений. И ни одному герою, ни в одной сказке не удалось пропустить мимо ушей дедушкино предостережение и уйти безнаказанным. Не ходи в Тирион. Не разговаривай с основателем. Тебе ясно?

И он прикурил трубку от свечи, которую держал в руке.

Гален отступил к двери, дерзко щелкнув фонариком, и с топотом поднялся по лестнице, бормоча себе под нос.

Дедушкина улыбка погасла, стоило Галену выйти из комнаты.

– Далеко лететь завтра ночью… – прошептал он и уставился на резное изображение крылатой лошади. – И опасно. Придет ли ко мне сон-лошадка, когда прозвонит колокол? Сегодня в Виндьямар. Но куда завтра?..

Взгляд его пересек комнату и задержался на портрете мужчины с суровыми глазами, держащего череп на коленях.

– Станешь ли разговаривать со мной на этот раз, старый друг? И отпустишь ли назад? За краем мира так холодно, а я так стар…

Он выбил пепел из трубки о каминную полку. Настроение курить пропало. Думы его были мрачны.

– Предположим, на этот раз ты не отпустишь меня сквозь мглу назад к солнечному свету. Если я не проснусь, кто останется? Один перепуганный мальчик?

V

Гален, шумно поднимавшийся по лестнице, знал о привычке дедушки Лемюэля разговаривать с самим собой. Погасив фонарик, он быстро и тихо прокрался обратно вниз по ступеням. Он присел на корточки в коридоре рядом с дверью в гостиную и как раз услышал последнюю реплику дедушки Лемюэля.

Позже, лежа без сна в кровати и наблюдая, как лунный свет играет тенями ветвей на потолке, Гален пришел к твердому решению.

«Первый из хранителей до сих пор несет наказание за нарушение долга, – подумал юноша. – Но дед все-таки собирается поговорить с ним. Он идет на такой риск. Когда я учился в шестом классе, это стоило ему комы. Я помню, как доктор называл это: кома».

Он фыркнул про себя. К нынешним врачам он не испытывал ничего, кроме презрения.

«Зов первого стража предназначался мне. Мне. Сон-лошадки приходят каждый раз, когда я зову, но к деду они приходили всего три раза. Может, он вообще не сумеет попасть в Тирион. А если я двинусь сейчас и справлюсь с опасностью самостоятельно, завтра ему не понадобится лететь».

Мысленным взором он нарисовал круг, чтобы выстроить башню времени, которую дедушка Лемюэль научил удерживать в сознании. Он вычертил четыре крыла, поместив в них определенные фазы луны, элементы и времена года. Вокруг он воздвиг статуи и символы, сады и гавани, переходы и стены – все со своим собственным именем и тайным значением. Через несколько минут воображаемое здание встало вокруг него так же реально, как и то, в котором он находился. Он прошептал второе скрытое имя Морфея и шагнул в это здание, покинув свое тело на кровати, в которой спал. Он вышел через дверь, представлявшую нынешнюю фазу луны и время года.