Читать книгу - "Ас Третьего рейха - Валентин Егоров"

Мамы дома не было. Незадолго до моего появления она устроилась на новую работу. Руководство нашего рейха, принимая во внимание военное время, тяжелое положение на фронтах и постоянную нехватку рабочих рук, недавно приняло решение об обязательном трудоустройстве всех неработающих граждан, независимо от пола и возраста. Теперь немецкие граждане любого социального положения и возраста должны были работать на производстве от 40 до 50 часов в неделю. Как истинная гражданка своей страны, которую любила и признанием которой очень дорожила, моя мама была вынуждена в свои шестьдесят пять лет устроиться санитаркой в госпиталь, а сегодня она впервые заступила дежурить в ночную смену. Джулия хотела было позвонить маме в госпиталь и сообщить, что я приехал. Но я интуитивно чувствовал, что этого делать не надо, и отговорил ее. Я взял телефонную трубку из ее рук и попытался связаться с командиром местной авиабазы, полковником Шмидке. Как это было ни удивительно, телефонная связь в городе Ханау работала отлично, девушки на коммутаторе быстро отыскали номер телефона и тут же связали меня с полковником. Коротко я изложил полковнику Шмидке свою просьбу, и он обещал помочь разобраться: по его словам, когда герои-фронтовики приезжают домой в отпуск, то их работающие родители получают официальные отгулы с производства. Завершая наш разговор, Шмидке добавил, что выступление капитана Цигевартена перед офицерами его полка было отличным, слушатели встретили его с громадным интересом и энтузиазмом. И еще он сказал, что Арнольд через час собирается отправиться ко мне домой.

Вскоре я узнал и о результате разговора с полковником Шмидке — минут через тридцать домой прибежала моя мама. К сожалению, никто не объяснил ей причину ее освобождения от ночного дежурства, поэтому она неслась домой перепуганная: очень боялась услышать плохие новости с фронта обо мне. Увидев меня, мама от радости чуть не упала в обморок. По щекам потекли слезы, она целовала меня и что-то шептала. Немецкие женщины, они очень любят своих детей, внуков и всегда были сентиментальны! Но мне, хотя, если уж признаваться честно и если судить обо мне как о личности, на деле ведь я и не был Зигфридом Ругге, было очень приятно, что эта пожилая и симпатичная женщина так печется обо мне, всей душой переживает и болеет за меня. Мне было приятно целовать ее старые щеки и, крепко прижимаясь лицом к ее лицу, вытирать своей щекой ее слезы. Вокруг нас беспрестанно суетилась Джулия, она прыгала вокруг нас, пытаясь проникнуть в круг наших объятий, и то беспричинно плакала, то смеялась, прислушиваясь к нашим с мамой перешептываниям. Но вскоре вся эта кутерьма закончилась. Мы все чинно, по-семейному расселись за столом в столовой на первом этаже, и я тогда лишь упомянул о том, что скоро к нам в гости пожалует мой друг и мой командир, капитан Арнольд Цигевартен.

Что тут началось! Прежде всего, я был обвинен в злостном сокрытии информации, потом обнаружилось, что в доме очень мало продуктов, которых двум женщинам хватило бы еще на неделю, но двум мужчинам, да и к тому же героям-фронтовикам, не хватит и на один зуб. Чтобы успокоить маму, я сказал, что привез мешок продуктов, перед нашим отлетом на родину вся эскадрилья скинулась и набросала в этот мешок всяких деликатесов, на фронте нас, летчиков-истребителей, неплохо кормили. Но мама категорически воспротивилась идее использовать привезенные мною продукты, она яростно утверждала, что все блюда для ужина должна приготовить сама лично. Но для того, чтобы маме было из чего готовить, нужно было сходить за продуктами в магазин, и сделать это нужно было мне. Я только начал одеваться, как раздался звонок в дверь. К двери побежала Джулия, широко распахнула ее, ожидая увидеть моего командира, но вместо Арнольда увидела пятерых рядовых в мышиной униформе с большими тюками в руках. Старший команды отдал честь и, приложив руку к козырьку фуражки, поинтересовался, может ли он видеть фрау Ругге. Мама, решительно оттеснив Джулию из проема двери, представилась и внимательно выслушала, что ей говорил старший ефрейтор, командир этой команды. Из столовой мне было плохо слышно, о чем они говорили, но вскоре, когда они вошли в комнату, все стало ясно. Команда солдат, осмотревшись кругом, принялась раскладывать принесенные тюки. Довольно быстро они превратили столовую в зал для вполне торжественного приема гостей.

Мама, не обращая на меня внимания, принялась хозяйничать и командовать солдатами, которые, признав в маме истинную хозяйку дома, беспрекословно ей подчинились. Джулия, сообразив, что этим вечером у нас будет много гостей, умчалась наверх одеваться. Глядя ей вслед, я подумал, насколько беззаботна в военное время наша молодежь, ей ничего не надо, только бы хорошо провести свободное время. Оставшись один, я в недоумении пожал плечами: только что меня не отпускали от себя две женщины, а теперь я стал им не нужен, они занялись своими делами, а меня бросили совсем одного. Ну что ж, подумал я, и побрел на второй этаж, где была моя комната. Здесь ничего не изменилось, все вещи оставались на своих местах, я присел за письменный стол, поднял трубку с телефонного аппарата и попросил телефонистку соединить меня с полковником Шмидке, мне очень хотелось исправить допущенную мною ранее ошибку, извиниться перед ним и пригласить его на ужин в наш дом.

Когда я спустился на первый этаж в отглаженной форме обер-лейтенанта Люфтваффе, уже все было готово к началу приема гостей. Мама только что открыла дверь, и на пороге дома выслушивала комплименты от капитана Люфтваффе Арнольда Цигевартена, который пытался одновременно вручить ей букет цветов, большой торт и поцеловать руку. Из-за его плеча выглядывали полковник Шмидке и пара незнакомых мужчин с дамами. Вскоре все гости прошли в прихожую и принялись снимать свои шинели и плащи. Джулия на ухо нашептывала мне фамилии и имена приехавших людей. Это были бургомистр города господин Вроцлав с супругой, криминалькомиссар (гауптшарфюрер СС) Монке, глава городского управления государственной тайной полиции, его белокурая секретарша Лиза и снова супружеская пара — глава городского медицинского управления Рунге с супругой.