Читать книгу - "Рассвет Оникса - Кейт Голден"

было удивительно: теплые воспоминания, связанные с костями нашего дома, так контрастировали с теми, что проплывали в моей голове, в моем желудке, когда я вспоминала суровое лицо Пауэлла и стиснутую челюсть. Шрамы на моей спине от его ремня.

Я вздрогнула.

Ли втиснулась рядом со мной, вырвав меня из паутины воспоминаний, и протянула горсть кореньев и трав для маминых лекарств.

— Вот. У нас не осталось розмарина.

Я взглянула на ее белокурую голову, и во мне расцвело тепло — она всегда была сияющей, даже несмотря на окружавшие нас страдания военного времени. Радостная, веселая, смелая.

— Что? — спросила она, сузив глаза.

— Ничего, — ответил я, сдерживая улыбку. Она только начинала видеть себя взрослой и больше не терпела, когда с ней обращались как с ребенком. Влюбленные взгляды обожания старшей сестры были явно недопустимы. Еще меньше ей нравилось, когда я пыталась ее защитить.

Я тяжело сглотнула и бросила травы в кипящий котел над очагом.

В последнее время в тавернах, школах и на рынках ходили разные слухи. Мужчин уже не было — Райдер и Халден, скорее всего, отдали свои жизни, — а мы все еще проигрывали злобному королевству на севере.

Следующими должны были стать женщины.

Дело не в том, что мы не могли сделать то, на что способны мужчины. Я слышала, что в армии Ониксового Королевства служили сильные и безжалостные женщины, сражавшиеся наравне с мужчинами. Просто я не могла этого сделать. Не могла отнять чью-то жизнь за свое королевство, не могла сражаться за свою собственную. От одной мысли о том, что мне вообще придется покинуть Аббингтон, волосы вставали дыбом.

Но я беспокоилась именно за Ли. Она была слишком бесстрашной.

Молодость заставляла ее думать, что она непобедима, а жажда внимания делала ее громкой, рискованной и смелой до безрассудства. От одной мысли о том, что ее золотистые кудряшки могут оказаться на передовой, у меня скручивало живот.

Если это было не так уж плохо, то, что нас обоих отправили сражаться с Ониксом, означало, что мать останется одна. Слишком старая и хрупкая, чтобы воевать, она могла бы избежать призыва, но не смогла бы позаботиться о себе. Если все трое ее детей уйдут, она не протянет и недели.

Как же тогда я смогу их защитить?

— Ты ошибаешься насчет Джейса, — сказала Ли, с напускной уверенностью указывая на меня вилкой. — Я никогда в жизни не была влюблена. Особенно в него.

— Отлично, — сказала я, роясь в шкафу в поисках моркови. Я подумала, не отвлекла ли меня Ли специально — могла ли она понять, что я волнуюсь. Обычно я так и делала, так что это было бы справедливым предположением.

— Честно говоря, — продолжила она, усаживаясь за наш кухонный стол и складывая ноги под себя. — Мне все равно, что вы думаете. Посмотри на свой вкус! Ты влюблена в Халдена Брумфилда. — Ли сделала гримасу отвращения.

Мой пульс участился при упоминании его имени, я вспомнила дату и свое утреннее волнение. Я покачала головой в ответ на обвинения Ли.

— Я не влюблена в него. Он мне нравится. Как человек. Вообще-то мы просто друзья.

— Ну да, — сказала она, насмехаясь над моими прежними чувствами к ней и Джейсу.

Я положила морковь в отдельную кастрюлю для ужина, рядом с маминым лекарством. Многозадачность стала одной из моих сильных сторон с тех пор, как Райдер уехал. Я открыла окно над очагом, выпустив наружу немного тепла из обеих кастрюль. Прохладный вечерний ветерок омыл мое липкое лицо.

— Что же все-таки случилось с Халденом? — спросила я, чувствуя, что любопытство берет верх.

— Ничего, правда. Просто он был скучным. И суетливым. И он вовсе не был глупым.

— Перестань говорить ‘был’, — сказала я с большим укором, чем намеревалась. — С ним все в порядке. Они оба в порядке.

Не ложь. Просто то самое светлое мышление, которое иногда граничит с отрицанием. Ли встала, чтобы накрыть на стол, и собрала несовпадающие кружки для нашего сидра.

— А Халден глупый и интересный… и суетливый, — согласилась я. — Соглашусь с тобой. Он немного зажатый. — Ли улыбнулась, понимая, что уловила мою мысль.

Я рассматривала свою сестру. Она так сильно выросла за столь короткое время, что я уже не была уверена, от какой информации ее защищаю.

— Отлично, — сказала я, одновременно помешивая в двух кастрюлях. — Мы встречались.

Ли многозначительно подняла брови.

— Но, по правде говоря, ни о какой ‘влюбленности’ не могло быть и речи. Клянусь Камнями.

— Почему? Потому что ты знала, что ему придется уехать?

Мой взгляд остановился на очаге, наблюдая, как мерцает скудное пламя, пока я всерьез обдумывала ее вопрос.

Это было незначительное замечание, но первое, что пришло мне в голову, когда я услышал его имя, — это волосы Халдена. Собственно, это и привлекло меня в нем — он был единственным мальчиком в нашем городе со светлыми волосами. В Янтарном рождались в основном шоколадные брюнеты, как я, или грязные блондины, как Ли и Райдер.

Я влюбилась в эти льдисто-светлые волосы в решительном возрасте семи лет. Примерно тогда же они с Райдером стали неразлучны. Будучи уверенной, что выйду за него замуж, я не возражала против того, чтобы следить за каждым их приключением и цепляться за их игры, вызывающие ссадины на коленях. У Халдена была улыбка, которая заставляла меня чувствовать себя в безопасности. Я бы последовала за ним куда угодно. В тот день, когда в Аббингтон пришло известие о призыве, я единственный раз увидела, как его улыбка дрогнула.

И еще в тот день, когда он впервые увидел мои шрамы.

Но если я была влюблена в Халдена с самого детства, почему это не было похоже на любовь, когда он наконец увидел во мне то, что я так долго искала в нем?

У меня не было хорошего ответа, и уж точно он не подходил для десятилетнего ребенка. Неужели я не любила его потому, что никогда не видела, чтобы у кого-то, а именно у нашей матери, все было хорошо? Или потому, что иногда я спрашивала его, что он думает об экспансии8 Оникса на их и без того обширные земли, и его пренебрежительные ответы заставляли меня чувствовать себя уязвленной по какой-то причине, которую я не могла определить? Возможно, ответ был гораздо хуже. Я надеялась, что это не так, но больше всего боялась, что я не способна на такие чувства.

Не было никого более достойного его, чем Халден. Никто другой, с кем мама, Райдер или Пауэлл пожелали бы мне быть