Читать книгу - "Тёмный маг. Книга 3. Перепутье - Илья Ангел"

библиотеке. В результате наткнулся на книжку по психологии магов и вычитал, что это происходит из-за стресса, и закончится, скорее всего, когда я перенесу ещё один. Ещё раз пережить подобное? Вряд ли я смогу. Я и сейчас ещё не отошёл от случившегося. И сомневаюсь, что когда-нибудь стану таким, как прежде.

Постепенно я восстановил разгромленную теплицу. Возня в земле, оказывается, необычайно успокаивает. Не зря когда-то Саше посоветовал его психолог заняться этим нелёгким делом. Растения, к моему величайшему изумлению, все прижились. Ни одно не погибло. Среди них находились по-настоящему редкие и ценные виды, многие из которых были магическими и представляли смертельную опасность. С ними необходимо было заниматься очень осторожно, с соблюдением особой техники безопасности. Оставалось только удивляться, как я жив-то остался, когда голыми руками их выдирал?

После восстановления теплицы я поручил заботу обо всех растениях нашему дворецкому. До смерти отца никто из прислуги в теплицах не появлялся. Он всё делал сам. А вот я не так чтобы силён в ботанике, поэтому просто боюсь напортачить. Так что в итоге заботу о растениях поручили садовнику.

А через три недели купол с едва слышным звоном исчез.

Почти сразу после открытия поместья появился разъярённый до полной невменяемости крёстный. Как оказалось, про купол он ничего не знал и думал, что с нами что-то случилось. Когда умер Казимир, ничего подобного не было. Ещё одно доказательство никчёмности моего биологического отца. Как будто мне других мало. И правда, зачем напрягаться и разворачивать купол скорби, если об умершем никто особо и не скорбит? Поэтому никакого купола в тот раз не было, и сейчас Слава просто с ума сходил от беспокойства из-за невозможности попасть к нам. Правда, зачем ему это было нужно, я спрашивать постеснялся. Либо мы были ему небезразличны, либо он преследовал какие-то свои цели.

Но как же крёстный с порога завёлся. Я даже пожалел, что у нас в поместье нет видеокамер. Вот бы снять творящееся в гостиной безобразие. И потом показывать, за деньги, естественно, как всегда, спокойный директор школы Вячеслав Викторович Троицкий устраивает образцово-показательную истерику. Обычно Слава бывал сдержан, вежлив и всегда находил место дипломатии. Сейчас же он кричал, в основном матом, наворачивая при этом круги по гостиной, брызгал слюной и яростно жестикулировал. А с пальцев дрожащих рук и даже с волос прямо на ковёр сыпались искры.

Мы с матерью равнодушно смотрели на носящихся слуг. Натренированные мной, они вполне успевали вовремя потушить начинающийся пожар. Лично я надеялся только на то, чтобы крёстный не сжёг дом. Но мешать ему заниматься пироманией я не рисковал.

Похоже, я действительно ему небезразличен. Можно даже сказать с уверенностью, что он меня любит. Теперь это действительно понятно, потому что до этого я не знал наверняка, потому что даже Лазареву не дано читать других Тёмных. Наблюдая за этим бегающим сгустком энергии, я даже слегка улыбнулся и тут же удивился: оказывается, мои лицевые мышцы ещё способны это делать. Я закрыл глаза и в мой мозг, наконец, начал поступать смысл слов, которые пытался до меня донести Слава.

–… И вообще, вы о чём думали, а? Я чуть не свихнулся, долбясь каждый день об эту чёртову стенку, которую я, при всём своём желании и мастерстве, так и не смог сломать! – я только пожал плечами, садясь на диван. Рядом со мной тут же улёгся Гвэйн, положил голову мне на колени. Всё это время я его почти не видел. Он не мешал мне своим присутствием, ведя себя очень деликатно.

В этот самый момент в дверь постучали. Я даже не пошевелился, оставаясь сидеть на диване, я прирос к нему, поглаживая Гвэйна по голове. Вошедший дворецкий протянул мне несколько писем.

Одно из них оказалось от представителей крупнейшего банка нашей республики. «Первым Имперский Банк». Он существовал ещё со времён Империи, и ни у кого не хватило смелости после её падения, настоять на том, чтобы название сменилось на более подходящее. Это был банк Семьи и ближайшего окружения Лазаревых. И с тех самых пор он так и ведёт дела Древних Родов. Стать его клиентом было практически невозможно. И быть просто обеспеченным человеком для этого недостаточно.

В письме, присланном неким Артуром Гавриловичем Гомельским, настоятельно рекомендовалось Дмитрию Александровичу Наумову, мне, то есть, явиться в «Первый Имперский Банк» для вступления в наследство. Точно, меня же Саша официально усыновил. Странно, что сейчас вокруг дома ещё не кружат его дальние родственники, чтобы урвать хотя бы кусочек от почти неприличного состояния Наумовых.

Я передал это письмо матери, для ознакомления.

На второе письмо я долго смотрел, не решаясь его вскрывать, и даже хотел отложить подальше, но Гвэйн неожиданно тихо заскулил.

Погладив волка по голове и решительно вскрыл письмо, пришедшее мне от Романа Гаранина.

«Дима, я приношу свои искренние соболезнования по поводу твоей утраты. Это большая потеря для всех нас. Я не могу представить ту боль, которую ты сейчас испытываешь. Не хочу тревожить тебя пустыми словами, просто хочу попросить о встрече. Нам нужно поговорить. Мне нужно с тобой поговорить. Прошу, не игнорируй меня. Сообщи о своём решении в письме, или по телефону. Номер указан на обороте. С уважением, Роман».

Во мне боролись странные чувства. Зачем ему со мной говорить? О чём? И почему именно сейчас? Ведь почти через неделю мы встретимся с ним в школе?

Посомневавшись ещё некоторое время, я молча поднялся на ноги и прошёл в кабинет отца, где стоял один из стационарных телефонов поместья. Почему-то мне не хотелось, чтобы кто-то слышал мой разговор с Романом. Гвэйн тихо прокрался следом за мной и лапой закрыл за собой дверь, отчего я вздрогнул и решительно снял трубку, набирая написанные на обороте письма цифры.

Минуты две я слушал длинные гудки. Когда уже хотел положить трубку, на той стороне раздался шорох.

– Слушаю, – тихий голос Романа немного сбил меня с толку. Он был немного хриплым, я даже его не сразу узнал.

– Ром, это Дима, – сразу же проговорил я, сжимая трубку. Мне почему-то казалось, что этот разговор был крайне важен. Хотя ещё некоторое время назад, я вообще сомневался, стоит ли отвечать на это письмо.

– Дима, – Гаранин выдохнул. – Спасибо, что перезвонил. Мне нужно с тобой встретиться.

– Что случилось? – прямо спросил я.

– Это не телефонный разговор. У меня, хм, сейчас некоторые проблемы, с которыми помочь справиться можешь только ты, – быстро проговорил он.

– Ты знаешь, где я живу? Сможешь приехать?

– Знаю, но я по