Читать книгу - "Зов долга - Сэнди Митчелл"

Хотя Каин и высказывается достаточно ясно о необычных топографических чертах Периремунды, делает он это лишь в той мере, которая ему кажется необходимой. Его отношение к подобным аспектам повествования вынуждает меня прервать его собственное изложение следующим отрывком, который, как я надеюсь, сделает многие из последующих событий более понятными.

Из произведения Жервала Секара «Скучные люди в интересных местах: путевые заметки скитальца», 145.М39:

Как и у многих миров, обладающих необычными чертами, ранняя история Периремунды скрыта пеленой домыслов и легенд. Достоверно известно, что впервые открыта она была в середине М24 исследователем Ацером Альбой лишь затем, чтобы быть наглухо забытой до самой его безвременной кончины, наступившей, вероятно, в момент защиты чести какой-нибудь куртизанки и пресечения притязаний на ее внимание. Планета была наконец колонизирована в ранние годы двадцать седьмого тысячелетия, вслед за обнаружением записок Альбы, что было сделано магосом Провокари, неустанным искателем неведомого, чьи неортодоксальные взгляды частенько навлекали на него насмешки со стороны коллег.

Делает же эту планету хотя бы и ненадолго, но достойной внимания разборчивого путешественника тот факт, что мир сей является по большей части неподходящим для жизни. Экваториальные области его настолько горячи, что остаются в прямом смысле расплавленными, и сам камень там поднимается, кипя, из-под поверхности постоянно движущегося моря жидкой магмы, в то время как остальная часть поверхности представляет собой иссушенную пустыню, в которой, кажется, не может обитать ничто живое. Но конечно же, в этом мире имеются уголки, условия жизни в которых не хуже, чем на других удостоившихся большей милости Императора мирах. Обширные плато, слишком многочисленные, чтобы назвать точное их количество, возвышаются над засушливым основанием, поднимаясь на такие высоты, где воздух достаточно прохладен и сама жизнь становится возможной; сотни наиболее крупных из них простираются иногда на десятки километров в поперечнике, и на них располагаются города, фермы, мануфактуры, дающие Периремунде возможность сравниться с теми гостеприимными планетами, которые большинство из нас счастливы называть своим домом.

Климат и температура изменяются здесь в зависимости от высоты, позволяя пресыщенному путешественнику наблюдать все разнообразие природных условий, не прилагая к этому усилий больших, чем те, что требуются, дабы нанять воздушный автомобиль с водителем, — хотя, как это часто случается на окраинных планетах, рекомендуется проявлять разборчивость всегда, когда вам потребуется найти место для отдыха, потому как самые престижные местные отели могут, при ближайшем рассмотрении, предоставлять путешественникам лишь самые базовые удобства.

Глава вторая

И действительно, арбитр оказался польщен моим предложением обсудить наши дела лично, и не в малой степени, как мне показалось, оттого, что репутация моя летела впереди меня, как это нередко случалось, и прошел едва ли час, прежде чем мне вновь пришлось ощутить, как земля уходит подо мною вниз. Юргену удалось забронировать нам места на курьерском шаттле, направлявшемся по срочному поручению в Принципиа Монс,[6]Главную Гору, и законная гордость, испытываемая им по этому поводу, лишь слегка была подпорчена осознанием того, что он создал самому себе необходимость снова подняться в воздух во второй раз за день.

Несмотря на это, Юрген переносил свои мучения с флегматичным стоицизмом, с которым принимал любые удары судьбы, так что лишь густеющий запах вокруг него и побледневшие костяшки пальцев являли молчаливое свидетельство того дискомфорта, который он начал испытывать раньше, чем мы прибыли на посадочную площадку (хотя, если уж мы говорим о Юргене, я полагаю, немного точнее будет сказать, что суставы его пальцев приобрели более бледный оттенок глубоко въевшейся грязи). Вероятно, для нас обоих было бы гораздо удобнее, если бы мне не пришлось брать его с собой, но правила этикета требовали, чтобы мой помощник сопровождал меня во время официального визита к имперскому официальному лицу столь высокого ранга. Так что нам обоим оставалось лишь терпеть, что для Юргена означало не обращать внимания на бунтующий желудок, а для меня — не живописать себе реакцию арбитра, когда мы вместе предстанем перед ним.