Читать книгу - "Пробуя темные воды - Никки Дрейден"

дверь охранников. Лабораторных мышей. Мертвых. Их маленькие пушистые трупики сохраняют следы экспериментальной магии. Если с ними немного поработать, то они недолго остаются мертвыми, так что их очень ценят утилизаторы Голгари. Я договорилась с молодым утилизатором: шесть жирных мышей за то, что он мне отыщет взрывоискателя, готового стать сварщиком для моих магических творений в нелегальной лаборатории за смехотворный гонорар. Многого я не ожидаю, но это все же лучше, чем рисковать взорвать половину квартала, пытаясь сделать все самостоятельно. В очередной раз.

Я открываю дверь. Взрывоискательница еще ниже, чем я ожидала. По этой хрупкой девчонке не скажешь, что она способна управиться со спектральным конвертером, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Но после того, как меня саму раз за разом отвергали, я хорошо поняла, что люди могут быть совсем не такими, какими кажутся. Я улыбаюсь.

— Тебя интересует место взрывоискательницы?

— Если ты платишь, то я к твоим услугам, — отвечает она с блеском в глазах. — Меня зовут Тамсин Суинни. Назовешь меня Тэмми — здорово пожалеешь.

Прямолинейная. Она мне уже нравится.

— Опыт есть?

— Пять лет работы взрывоискательницей в Горниле. Потом еще два в Литейной.

— Рекомендации?

— Из тех, кто согласится хоть словом перемолвиться с главой нелегальной лаборатории? Никого.

Справедливо.

— Тогда, может, устроим практическую проверку? Посмотрим, как мы сойдемся?

Мы работаем три часа без перерыва и подготавливаем все для намеченного эксперимента. Тамсин чрезвычайно щепетильна. Она помогает мне перезарядить миззиевые спирали, крутя рукоять с таким рвением, что я видела только у гоблинов. Потом она с невероятной точностью нарезает мои образцы из разлома. Я выкладываю их в невысокую кювету с разведенным вакуольным растворителем и наблюдаю, как магия разлома отделяется от целлюлозы. Тамсин даже помогает мне усилить спектральные поля электрических сфер, служащих источниками разрядов. Наконец, пропустив сыворотку через центрифугу и отфильтровав все органические примеси, мы вводим ее мышам.

Мы выжидаем пять минут, чтобы сыворотка подействовала, а после этого Тамсин без видимых усилий поднимает спектральный конвертер и призывает электрическую сферу. Та парит в воздухе, словно шаровая молния медового цвета. Мышь беспокойно смотрит на нее своими бледно-розовыми глазами — и тогда Тамсин взрывает сферу. Мышь вспыхивает, словно огненный элементаль, — так ярко, что у меня даже нагревается дужка очков. Электрические разряды бьют в крошечного зверька с яростной мощью, а он даже ухом не ведет. Он стал полностью невосприимчив к электричеству.

— Ни один волосок мышиной шерстки даже не опалило. Поразительно! Надо показать результаты... — и тут я резко замолкаю. Мы ничего не сможем сделать с нашими результатами. Без экспериментов на гуманоидах никто не станет воспринимать нас всерьез. А я не могу проводить их без одобрения совета.

— Что такое? — спрашивает Тамсин.

— Нет, ничего, — отвечаю я, прикусив губу. Это величайшее открытие в моей жизни, а я не смогу им поделиться. Конечно, я подам заявку на официальную лицензию, но на ее рассмотрение уйдут месяцы. За это время Голгари сами успеют выяснить правду, и все мои мечты в который раз окажутся растоптаны. Вздохнув, я тянусь к мыши, чтобы умертвить ее для вскрытия. Не самая приятная часть работы, но к убийствам в конце концов привыкаешь.

— Я сделаю, — говорит Тамсин и шагает вперед, отодвигая меня в сторону. Она подносит белую тряпку к горлышку бутыли с эликсиром окаменения, переворачивает сосуд, а потом мастерски душит мышь — так быстро, что та даже не успевает понять, что с ней происходит. По уверенным движениям Тамсин, по тому, как удобно она себя чувствует в собственном теле, сразу понятно, что у нее большой опыт лабораторной работы.

— Извини, что спрашиваю, — говорю я с небольшой заминкой, — но для чего тебе работа в нелегальной лаборатории? С твоими навыками...

— Мои навыки привели к гибели моего последнего химикера. Это был несчастный случай, но совет счел иначе. У меня забрали то, что мне было дороже всего, — Тамсин показывает свои голые ладони. Мне слишком хорошо знакомы эти пятна обесцвеченной кожи. Следы от камней усиления, встроенных в перчатки, которые она когда-то носила. Мое сердце преисполняется сочувствия, но я беру себя в руки и говорю себе, что нельзя поддаваться эмоциям. Я не могу себе позволить нанять ее — даже на тех нищенских условиях, о которых объявляла. Сейчас не время все усложнять.

Иллюстрация: Wesley Burt

— Что ж, спасибо, что пришла, — говорю я. — Я сообщу тебе насчет работы на следующей неделе. У меня собеседование еще с парой кандидатов.

— Ты серьезно? После того, что я сегодня тебе показала?

— Признаюсь честно, твое мастерство произвело на меня впечатление, но будет справедливо, если я...

— Мне нужна эта работа, Либет. Может, я в отчаянном положении, но ведь и ты тоже. И поэтому из нас выйдет отличная команда. Тебе в голову приходят масштабные идеи, но тебе нужен кто-то, кто будет заниматься деталями и умеет играть с системой. Лицензия — не единственный способ легализовать лабораторию. Я знаю кое-каких людей, которые знают других людей... Мы можем добыть для тебя статус «Инновационной нишевой мастерской».

— Правда, ты можешь это сделать? Как?

— Возьми меня на работу, и я тебе расскажу. У тебя тут затевается нечто грандиозное, и я хочу принять в этом участие... Пожалуйста, ты не пожалеешь!

Я точно знаю, что пожалею, но нельзя так просто помахать легализацией лаборатории перед носом самозваного химикера, а потом ждать, что он не укусит.

— Я помогу тебе, а ты поможешь мне, — говорит Тамсин. — Вовремя выплачивай жалование, и все будет хорошо, лады?

— Лады, — соглашаюсь я. Лига Иззетов обожает протоколы и контроль, но правила для того и созданы, чтобы их нарушать.

Тамсин творит чудеса. Лаборатория элементальной метапотоковой динамики и фрактализации полей катушек теперь официально признана Измунди. Название не выговоришь, но Тамсин сказала, что чем больше будет громких слов, тем меньше вероятность, что кто-то решит разобраться, чем же мы на самом деле занимаемся.

Моя невероятная взрывоискательница заходит в лабораторию и видит, как я любуюсь помещением.

— Мне надо кое-что тебе сказать, — начинает она. Не беспокойся, ничего особенно важного Если кто-то придет и будет спрашивать мастера-химикера Бехам, то говори, что она на конференции, и на этой неделе не вернется. Официальное число наших лаборантов — двенадцать. Запомни их имена и работу, которую