Читать книгу - "Лучше подавать холодным - Джо Аберкромби"

– Как прошел ваш поход?

– Свою роль я сыграл – не подпустил к вашим флангам Рогонта с осприанцами.

– Придержали герцога проволочек? – усмехнулся Бенна. – Да, это было нелегко.

– Роль всего лишь вспомогательная – маленький комический эпизод в великой трагедии. Но публике, надеюсь, понравился.

Эхо шагов зазвучало громче, когда они проследовали через другую арку в ротонду, расположенную в самом центре дворца. Ее круглые стены были сплошь заставлены скульптурами, изображавшими сцены из глубокой древности – войны между демонами и магами и прочий вздор. Высокий купол над головой украшала фреска – средь грозовых туч семь крылатых женщин с гневными лицами, в доспехах и при оружии. Парки, вершительницы судеб земли. Величайшая работа Аропеллы, занявшая у него восемь лет, как слышала Монца, и неизменно заставлявшая ее чувствовать себя хрупкой, слабой и совершенно ничтожной. Ощущение, к которому не привыкнуть. Таков и был замысел мастера…

Оттуда они вчетвером начали подниматься по лестнице, столь широкой, что в ряд по ней пройти могло вдвое больше человек.

– И где же вам пригодились ваши комические таланты? – спросила Монца у Ганмарка.

– По дороге к воротам Пуранти и обратно, с огнем и мечом.

Бенна криво усмехнулся.

– Неужто сражались по-настоящему?

– Зачем бы я стал это делать? Вы не читали Столикуса? «Животное прокладывает с боем путь к победе…»

– «Генерал идет к ней маршем», – закончила Монца. – Смеха много вызвали?

– Не у врага, полагаю. Смеялся мало кто, но это война.

– Я так нахожу время повеселиться, – вставил Бенна.

– Некоторые смеются легко. Чем завоевывают сотрапезников. – Ганмарк устремил кроткий взгляд на Монцу. – Вы, как посмотрю, даже не улыбаетесь.

– Еще успею. Когда придет конец Лиге Восьми и Орсо станет королем Стирии. И все мы расстанемся с мечами.

– Мой опыт говорит, что на покое они обычно не задерживаются. Так и норовят вернуться обратно в руки.

– Смею предположить, вас Орсо оставит при себе, – сказал Бенна. – Хотя бы для того, чтобы полировать полы.

Ганмарк и бровью не повел.

– В таком случае у его превосходительства будут самые чистые полы во всей Стирии.

Лестница вывела их к высоким дверям из инкрустированного дерева, украшенным резными львиными мордами. Где расхаживал взад-вперед, подобно старому преданному псу под дверью хозяйской спальни, коренастый вояка – капитан Карпи Верный, один из первых бойцов, вступивших в Тысячу Мечей. Его широкое, обветренное, честное лицо было все исполосовано шрамами.

– Верный! – Бенна схватил старого наемника за огромную как лопата руку. – Карабкаться на гору, в твоем-то возрасте! Разве ты не должен сейчас развлекаться с девками?

– Развлекался бы, – Карпи пожал плечами. – Да за мной послал его светлость.

– И ты, как верный слуга… послушался.

– Почему меня и кличут Верным.

– Как дела в Борлетте? – спросила Монца.

– Все спокойно. Большинство наших встало лагерем за стенами города, с Эндишем и Виктусом. Так я решил, чтобы не спалили город ненароком. Во дворце Кантейна оставил лишь самых надежных, под присмотром Сезарии. Все старики, вроде меня, еще со времен Коски. Люди бывалые, попусту не дергающиеся.

Бенна хихикнул:

– Медленно соображающие, хочешь сказать?

– Медленно, да верно. Мы своего всегда добьемся.

– Что ж, пошли? – Фоскар навалился плечом на одну из створок и не без труда открыл дверь.

Ганмарк и Верный последовали за ним. Монца чуть замешкалась, пытаясь принять свой самый суровый вид, но встретилась глазами с Бенной, который ей улыбнулся, и невольно улыбнулась в ответ. Придвинулась, шепнула ему на ухо:

– Люблю тебя.

– Конечно, любишь.

Он переступил порог. Монца шагнула следом.

Личный кабинет герцога Орсо являл собою мраморный зал величиной с торговую площадь. По одной его стене располагался горделивый ряд высоких окон, которые были открыты, и ветер, залетая внутрь, шелестел яркими портьерами. Длинный балкон под окнами выходил на крутой обрыв и потому казался висящим в воздухе.

Противоположную стену сплошь покрывали картины, писанные лучшими художниками, на коих под слоем предохраняющих от разрушения масел были изображены величайшие в истории битвы: победы Столикуса, Гарода Великого, Фаранса и Вертурио, призванные дать понять всем и каждому, что Орсо – последний в ряду королей-победителей. Пусть даже прадед его был узурпатором и обычным преступником в придачу.

Самая большая картина, высотой не менее десяти шагов, бросалась в глаза с порога. Портрет великого герцога Орсо, разумеется. Он сидел верхом на скакуне, вставшем на дыбы, и, высоко подняв сверкающий меч, пронзительным взглядом уставился на далекий горизонт, как бы призывая своих людей к победе в битве при Итрии. Словно художник знать не знал, что Орсо в том сражении оставался во главе войска недолго.

Но – как сам герцог частенько говаривал Монце – что такое скучная правда против прекрасной лжи?..

Герцог Талина во плоти восседал за письменным столом, держа в руке вместо меча ручку. Рядом стоял высокий сухопарый господин с крючковатым носом, глядя на лежавшие перед герцогом бумаги с пристальным вниманием грифа, дожидающегося смерти истомленного жаждой путника. Позади них стену подпирало огромное тулово – Гобба, телохранитель Орсо, с шеей толстой, как у борова. В раззолоченном кресле близ стола сидел, небрежно развалясь и закинув ногу на ногу, Арио – старший сын и наследник герцога. В руке у него был бокал с вином, по красивому изнеженному лицу блуждала расслабленная улыбка.

– Я нашел этих бродяжек во дворе! – сообщил Фоскар. – И решил предоставить их вашему милосердию, отец!

– Милосердию? – Резкий голос Орсо отозвался в просторном кабинете эхом. – Я не слишком-то к нему склонен. Располагайтесь поудобней, друзья, скоро я к вам присоединюсь.

– Никак это Палач Каприле, – пробормотал Арио, – и с ней ее малыш Бенна.

– Здравствуйте, ваше высочество. Прекрасно выглядите. – О том, что выглядит он, по ее мнению, как пустая мошонка, Монца умолчала.

– Вы тоже, как всегда. Будь так хороши все солдаты, мне, пожалуй, даже захотелось бы повоевать. Новая безделушка? – Арио вяло махнул унизанной драгоценными кольцами рукой в сторону рубина Монцы.

– Так, первое, что попалось на глаза, когда я одевалась.

– Жаль, меня там не было. Хотите вина?

– С утра пораньше?

Он бросил взгляд из-под тяжелых век на окна.

– По мне, так еще ночь.

Судя по его тону, бдение до утра было героическим деянием.