Читать книгу - "Хам, или Детка, тебе не понравится - Янка Рам"

Бровь Хама саркастически ползёт вверх. Поджимает губы.

– Что? – подозрительно прищуриваюсь я.

– Что ты делала в шкафу? – склонив голову набок, внимательно смотрит мне в глаза.

Вспоминаю, как выдвигала ящики в поисках тайника. А потом в глазах потемнело и замелькало… Почувствовала запах горелого. Такой знакомый… с оттенком серы… словно от зажжённой спички. Ассоциации улетают куда-то в реалии уроков химии. Химию я всю пропустила подчистую, так как сидела с мальчиком, в которого была по уши…

– Не отвлекайся. Что ты вытащила из марева?

– Какого ещё марева?

– Ты засунула руку в мерцающее марево и вынула оттуда сжатый кулак. Что было в нём?

Вспоминаю, как помутилось в глазах, и я по инерции шарила по задней стенке шкафа рукой. И была она какая-то странная на ощупь – горячая и сыпящаяся.

– Ну?.. – стимулирующе.

– Опилки? – саркастически дёргаю бровями. – Что можно вытащить из сыпящегося пустого шкафа?

– А ну-ка, быстро сконцентрировалась! – хлопает ладонью по столу так, что кофе выплёскивается из кружки на поднос.

Вздрагиваю.

– Ты открываешь ладонь, смотришь на неё… Что там?

Открываю ладонь, тупо смотрю на неё…

– Линия жизни?

– Весьма короткая, Дарья!

– Да нормальная вроде как.

– Ёж!

Возвращается парень в очках.

– Обыщи её.

– Только тронь! – предупреждающе смотрю на него.

Но он просто осматривает меня издали.

– Нет ничего.

– Плохо… – нещадно кусает свою губу Хам.

И я тоже чувствую, что вдруг всё становится опять плохо.

Заходит ещё один. Немолодой коренастый киргиз в тюбетейке. Присаживается рядом с Хамом.

– Куда велите её депортировать? – бросает на меня взгляд, протягивая ему планшет.

Ещё несколько человек толпятся в дверях, включая очкарика и Пикс.

– Так как артефакт не обнаружен, по протоколу мы обязаны её депортировать туда, откуда она его стащила. Чтобы вернуть всё на свои места. Фа в контроктаве.

Киргиз печально вздыхает.

– Нижний. Да-ад. Она ж не выживет…

Хам с досадой смотрит на меня.

– Я не могу этого изменить. Поэтому нечего и думать. Открывай разлом.

Всё это словно 3D фильм. Увлекательный и пугающий. Никак не могу уразуметь, что речь, вообще-то, обо мне.

– Подождите… В каком смысле «депортировать»? Это про меня?

– Анвар, проинструктируй её. И давайте… Где пицца моя?! – раздражённо встаёт и отворачивается.

Растерянно поднимаюсь тоже. Лицо Анвара испещрено сухими морщинами. Он с сожалением смотрит мне в глаза.

– Да-ад – срединный в нижней семёрке. Суточный перепад температуры девяносто градусов от – 45 до + 45 по Цельсию. Содержание кислорода снижено, серы и углекислого – повышено.

Включает на планшете видео, пододвигает мне.

– Местная фауна…

Боковым зрением вижу на планшете какую-то двигающуюся тварь.

– Я хочу домой, – пытаюсь поймать взгляд Хама, меряющего шагами кабинет.

– А надо было сидеть дома, а не шариться по развалинам! А теперь внимательно вникай, Дарья Любимова. Иначе пиздец тебе там в первые же сутки!

Но в моих ушах шумит, я не слышу негромкого голоса Анвара. И только ловлю и ловлю взгляд Хама. А он не смотрит на меня.

Сердце бьётся гулко. Меня окатывает горячими волнами животного ужаса.

– …Стратегия выживания женщины – добровольное рабство у ассура. Они набирают гаремы.

– Что?

– Но лучше в сексуальных утехах проявлять максимальную сдержанность, так как высшей формой проявления страсти у ассуров является каннибализм. То есть перевозбудившись, он просто тебя сожрёт.

– Что?!?

– Средний срок выживания – пять земных лет. Но есть и долгожители. Несколько наших там живут уже более двадцати.

Собрав в горсть несколько разноцветных стеклянных шариков, Анвар давит их в ладони. Меня контузит от низкого однотонного звука. Стена начинает как будто течь, превращаясь в цветную жидкость.

– Иди в марево! – давит тяжёлый властный голос Хама, которому снова невозможно сопротивляться.

Делаю пару шагов. Всё внутри меня истерит и сопротивляется.

НЕТ!

Выставляю вперёд руки, сжимая зубы. Ни за что!

Давление нарастает, в моих глазах темнеет! Там, за пеленой, я вижу жилистый, неестественных пропорций силуэт. И… отключаюсь, падая снова в спасительный обморок.