Читать книгу - "Самая старшая - Полина Белова"

Три дня тому назад, на радостях, их, а теперь и мой, отец слишком много выпил во время праздничного застолья. Денег на извозчика у родителей не было, и наша мама потащила его, бесчувственного, домой на себе. Не дошли они…. Упали и замёрзли оба, в снегу, почти у самого дома.

И вот, в дом явились чиновники. И знакомый уже нам урядник велел всем детям выстроиться в ряд по возрасту перед своим начальником.

- Будет сделано! А с остальными, что? – услужливо спросил Ефим Петрович.

Важный пристав с пышными усами, которого боится сам урядник, внушал мне уже даже не страх, а благоговейный ужас. Я намного больше этих детей понимала, что именно этот дородный дядька сейчас определит судьбу каждого из нас. Он словно кукловод держал в кулаке двенадцать нитей наших судеб. Мне даже в голову не пришло спросить у него про какую-то магическую проверку. Что за чушь? Магия? Дар? О чём это он?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Три дня я здесь… После перенесённой горячки и удара по голове тело Маши, в котором я оказалась, было невероятно немощным. Замечаю, что дети поглядывают на меня с отчаянной надеждой, а я так слаба, что еле стою. В доме холодно так, что страшно было выбираться из-под одеяла. Ночью даже костлявая и вертлявая Надюшка, которая спала вместе со мной на тесной лавке, не вызывала раздражения своим присутствием, потому, что с ней было хоть чуточку теплее. А ещё голодно… Немного выручил мешочек с мясными пирожками, который мама прихватила для нас со свадебного стола. У меня слёзы на глаза наворачиваются, когда думаю об этих гостинцах: как бы ни было тяжело женщине тащить мужа по скользким городским улицам, но мешочек с едой для детей она из рук не выпустила. Ефим Петрович нам его сразу отдал, когда родителей привезли. Мы те пирожки в первый же день поделили поровну и съели. Ревели и ели…

Пристав снова прошёлся вдоль ряда.

- Остальных… Гммм… Пятерых мальчишек можно на работы по добыче кристаллов антизекерита отправить. Там магия не отзывается, и в некоторых тоннелях так узко, что как раз только подростки и могут работать. Нашему округу за них ещё и неплохо заплатят. Полагаю, доход как раз довольствие на четверых младших сирот покроет. А девочек… Этих двоих, помладше которые, в трактир к Петровскому можно определить. На днях он говорил, что ему молодые подавальщицы всегда нужны. Он обеспечит их крышей над головой, а кормиться будут объедками. А самую старшую…

Чиновник пристально осматривал каждого из нас, всё так же, прохаживаясь, и приблизившись, поднял руку, чтобы коснуться моего лица. Я отшатнулась.

- Хороша… Хоть и тощая. Сколько тебе?

- Шестнадцать, - прошептала.

- Эту уже… замуж можно отдать! Такую возьмут и возраст подходящий. Хочешь замуж?! – пристав гаркнул мне в лицо свой вопрос так громко, что я даже присела, и расхохотался.

- Нееет, - испуганно пискнула, отступив к стене, ещё больше нарушив и так неровный детский строй.

Вдруг Танька всхлипнула, раз, другой… и заревела во весь голос. Десять детских глоток мгновенно подхватили её рёв. Несколько секунд смех пристава демонически переплетался с детским плачем. Мне стало жутко и, честно говоря, тоже очень захотелось разреветься.

- Прекратить! – резко перестав смеяться, заорал пристав, но дети уже разошлись и не реагировали на него.

Звуки дружного детского рёва оглушали и побуждали к действию. В моей новой тощей груди комом росла ненависть к двум взрослым сильным дядькам, которые так бесчувственно относятся к несчастным детям, только что потерявшим обоих родителей.

- Ах ты! Закрой рот! – замахнулся урядник на ближайшего ребёнка.

- Не тронь! – вскрикнула я и почувствовала, как из моей груди, в которой гневный ком уже не умещался, вдруг вырвалась какая-то воздушная волна. Она снесла, и пристава, и урядника… и стены, и крышу…

- Ты же говорил: ни у кого из них нет дара-а-а!!! – ревел пристав на урядника, отлетая куда-то вверх и вдаль.

- По до-ку-мен-там не-е-е-ет! – кубарем катясь по низу кричал грузный урядник.

Все мои братья и сёстры разом прекратили реветь ещё в тот самый миг, когда наш дом только начал трещать. Они шустро подбежали ко мне и облепили со всех сторон, в спокойном эпицентре маленького урагана пережидая грохот и воздушную круговерть. Теперь молча таращились, то на меня, то вокруг.

Как тихо… холодно…

По двору валялись обломки тёмных брёвен и целая стена с окном. У низкого покосившегося забора, опираясь на него, полулежала перевёрнутая крыша. Пристав висел на фонарном столбе, что стоял у проезжей части дороги, крепко обхватив его руками и ногами. Урядника не было видно. Откуда-то появились незнакомые мне люди. Они окружили наш двор любопытствующим полукольцом. Стояли, живо переговариваясь о чём-то. Толпа становилась всё больше.

Почувствовала, что младший пятилетний братик крепко ухватился за мою ногу. Малыш дрожал, и я прижала его к себе. Я и до этого еле стояла, а сейчас держалась в вертикальном положении из последних сил. Ой, не выдержу, упаду…

Откуда-то сбоку повеяло приятным теплом, прозрачный зимний воздух поплыл, сделавшись на миг плотнее, и, из невесть как образовавшейся арки, вышли высокие мужчины в чёрном.