Читать книгу - "Мадемуазель травница - Наталья Алексина"

Он фыркнул и тут же скривился от боли. Его лицо оставалось белым, а вот глаза с каждой секундой опасно темнели.

— Сто двадцать было бы моему наставнику в этом году. Но он скончался. Еще пять лет назад. Смиритесь, что у меня нет плеши, а на груди еще растут волосы.

— Такие подробности — и в первый день знакомства… Ничего не оставили для воображения.

— За ваше воображение я спокоен. Вы даже травы срезаете с выдумкой. — Он кое-как стянул плащ одной рукой и принялся расстегивать охотничью куртку. — Ваше воображение угробило золотую путейку. Ну вот кто, кто вас учил затаптывать корешок?!

— Если его не затоптать, золотая путейка распылит сок вокруг, и погибнут другие растения! Еще одно подтверждение, что вы не друид, месье.

Я уже понимала, что передо мной именно тот, кого искала. Но молчать, когда он говорит о неправильно срезанном растении? Нет. Не будь я Ан-Мари Морель, трижды отличница и дважды победительница турнира «Великий корешок». Целых две соперницы! В судьях сама мадам Тома! Это была чистая победа.

— Если бы вы разули свои прекрасные глаза, мадемуазель травница, то заметили бы, что вокруг путейки нет ни травинки. Я лично отваживал все лишнее! И растил единственную в лесу путейку в особенных условиях. Ей даже года нет, а вы затоптали корешок!

Мы уставились друг на друга. Молодой друид явно через силу встал, чтобы нависнуть надо мной, но тут же сел обратно. Выглядел он паршиво. Пришлось проглотить все, что я думала, и идти за порошками из лечебных трав.

Пока я ходила, он взял и перебрал мою корзину. Каких-то пятнадцать минут, а все изменилось. Мужчина аккуратно выложил чистенький, не раз мной обмытый камень на стол, а травки связал пучками. Их хоть сейчас развешивай на сушку. Но я фыркнула, разглядывая его работу. Не хватало, чтобы он подумал, будто я не могу сделать лучше него. Особенно, когда действительно не могу.

Друид лечился долго, от каждого прикосновения стонал и даже на крошечную царапину дул, как ребенок. На разговоры сил у него не было, потому его стоны и «ой-ой-ой» казались особенно громкими. И я чуть не запела гимн во славу Великого древа, когда мы закончили промывать раненую руку.

Я уже села на табуретку и приготовилась внимать, но этот Дюбоис только выдал указания, когда в следующий раз могу идти в лес за травами. И все! Никаких напутствий и советов. Хоть бы о болотах предупредил. Рядом с рекой они точно есть. Взамен наставлений мне строго приказали обходить путейку стороной.

И это хозяин леса?

Ну, может быть, на хозяина он и походил. Друид тяжело опирался на посох и с усилием переставлял ноги, но выглядел так, будто все кругом тлен. В том числе и скромная травница. Но разве таким должен быть друид? Где мой мудрый советчик?

— Не забудьте утром отправить кого-нибудь за стражей, — сказал он, стоя на пороге.

Уходил месье, чтоб его, Дюбаис так же через заднюю дверь.

Уже посветлело и появились намеки на приближающийся восход. Теперь-то я целиком рассмотрела своего гостя. С головы до пят. Высокий, широкоплечий. Таких берут в дровосеки, если они прилично мясом обрастут. Не мой типаж, нет-нет. Хотя лицо все же ничего, не смазливое, даже немного грубое. С внушительным носом и широкими прямыми бровями.

— Вы меня слышите? — Он пощелкал пальцами перед глазами.

Ну совсем невоспитанный тип.

— Слышу. — А лучше бы просто смотрела. — Зачем мне стража?

— Чтобы разобраться с трупом у вашей двери, — охотно пояснил он и поклонился на прощание. — Все же разуйте ваши прекрасные глаза, мадемуазель.

Он, опираясь на посох, пошел в лес, а я осталась на пороге скрипеть зубами. Долго провожала недобрым взглядом его широкую спину.

Так, а что он там говорил?

— Труп! — Я стукнула себя по лбу.

Почему иногда я слышу только то, что хочу? Вот о прекрасных глазах даже запомнила. Им редко делали комплименты. Всего лишь серые, ничего особенного. Но о них сказал какой-то друид, и сразу все мысли вышибло.

— Соберись, Ан-Мари! Труп. — Я огляделась и чуть не села на порог.

В трех шагах от меня лежало тело. Открытые глаза на синюшном лице смотрели в небо, руки живописно раскинулись в стороны.

— Ох-ох-ох. — Я схватилась за сердце. — Надо двери запирать, — своевременно решила я.

Подергала засов для верности и кивнула. Засел намертво. Потом взяла настойку и накапала себе успокоительный стакан пустырника. День предстоял сложный.