Читать книгу - "Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию - Вадим Булаев"

— Что значит застрял? — изумился Иванов.

— То и значит. Бесы, что по земле шляются, поголовно воры, уроды и наркоманы. То есть очень любят вселиться в человеческое тело и оторваться по полной. Выбирают, как правило, маргиналов всяких. Вот только с фантазией у этих побегушников из преисподней плохо. Однообразная она. Обожают похитить тело какого-нибудь нарика или алкаша, а потом или под поезд его, или замучить человеческими руками самолично живое существо. Сами они не материальны, как правило. Так вот, у них от чужих страданий особенный оргазм. Наркотик прямо. Вот и тут так случилось. Бес с подельником женщину убили, чтобы по полной кайфануть. Уверяю тебя, что во время пыток тут очень весело было. Один в голову жертвы влез, чтобы предсмертной агонией насладиться, а другой рубил. Специально сознание не полностью глушили, так, чтобы человек всё чувствовал, но сделать ничего не мог. По пакетам куски раскладывали прямо на глазах у умучиваемой, для куража... И соседи ничего не слышали, верно?

— Да...

— Не давали бедняге орать от боли. Погоди... Там, когда труп будут осматривать, такие сюрпризы найдут... но не скажут, просто чтобы народ не свихнулся от жестокости. Вы, когда мокрушника принимали — спал, наверное, как убитый?

— Да. Пьяней вина валялся.

— Это понятно. Бесы и за шиворот залить не дураки. Но это больше наркотическое опьянение. Только он скоро за приятелем вернётся. Перебрали они, вот и случилась накладка.

— Как? Он же в камере сейчас.

— Что ему ваша камера. Тело покинет, в другого синяка вселится и придёт товарища спасать. А тому дурню сидеть...

— Зачем он голову в морозилку засунул?

— Юмор у них такой плоский. Помнишь старый анекдот «Проснётся — а голова в тумбочке»? Вот и тут так. Третий случай.

Иванов удивился.

— Как это — третий? По сводкам бы прошло.

— Третий с головой в странном месте. Случаев гораздо больше. Просто не все трупы находят. И вообще, только в вашем городе эта парочка шестерых уработала. В канализации тела. Бесы прятать следы умеют. Дай ещё сигаретку...

Полицейский дал. Снова помолчали, пока Антон курил.

— Ты же призрак, как ты куришь?

— На два часа могу становиться материальным с целой кучей ограничений. Вот и пользуюсь моментом.

Сергей не спешил, обдумывал услышанное. И чем больше думал, тем больше появлялось неясностей.

— Так всё-таки — ты кто?

Призрак устало улыбнулся, вздохнул, глядя на осенний дождь, и только тогда ответил:

— Я — инспектор Департамента Управления Душами. Служебные функции примерно те же, что и у тебя. Сейчас вот бесов ловлю.

— А потом что с ними делать станешь?

Антон неожиданно зло посмотрел на Иванова и выругался.

— Что делать, что делать... В ад ублюдков отправят, развоплотить их к свиньям собачьим только ангелы могут, да и то не все. Вот и получается — мы их в преисподнюю, которая для них дом родной, а они по новой сбегают, как революционеры из ссылки, и сюда куролесить. Замкнутый круг!

— Прямо как у нас, — растерянно пробормотал Сергей. — Один в один... а почему сбегают?

— Ну, — поёжился призрак. — Ад — организация серьёзная и там очень не любят, когда их обитатели по миру шляются. Не нравится им там, короче, строгостей много. Но сбежать можно отовсюду...

Наконец Иванов решился задать самый главный вопрос:

— Расскажи про Ад и Рай.

— Нечего рассказывать. Я там не был. В чистилище застрял. Это что-то типа сортировочной станции для умерших. Вот и служу там с 1982 года.

— Застрял? Почему?

— Потому что некомплект в департаменте. Кто в Рай — те кабанчиком туда уносятся, кто в Ад — сам понимаешь, на работу не примут. Вот и выкручивается местное начальство, набирая нас чуть ли не по объявлению. Мне, когда дело моё показывали — так там особо ни грехов, ни праведности не наблюдалось. Потому и оставили, учитывая мою человеческую специальность.

— Это какую?

— Инспектор уголовного розыска, конечно. Тяжело догадаться, что ли?

Полицейскому стало даже немного стыдно. И как не смог разглядеть коллегу?

— На службе погиб?

— Нет.

— А как?

— Смеяться будешь, — Антон стыдливо посмотрел на Иванова. — Глупая смерть.

— Слово даю, что не буду! — торжественно ответил полицейский.

Призрак помялся и неохотно начал:

— Вечером домой с работы через стройку шёл, так ближе было... а в тот день ветер сильный был... Короче, кирпич на голову упал! — единым духом закончил он.

Что тут смешного? Смерть — она и есть смерть. Отсутствие реакции на больную для Антона тему явно пришлось призраку по душе, и он неожиданно протянул руку.

— Антон. Мы так и не познакомились толком.

— Серёга, — и полицейский без колебаний пожал тёплую, абсолютно человеческую руку. — Что делать планируешь?

— Сейчас второго принимаем, он с минуты на минуту появится, а потом с тем обдолбышем разбираться придётся. Там сложно...

— Уверен, что придёт?

— Да. Бесы народ дружный на удивление. Им по одному скучно, -внезапно он всмотрелся в сторону улицы. — Идёт, прячемся.

Быстро прикрыли дверь, встали по бокам.

Минут через пять во двор вломился неказистый, испитый мужичок и стремглав бросился в дом, совершенно не обращая ни на что внимания. Лишь только он начал открывать вход, материальный призрак неожиданно резким движением приложил вспыхнувшую ладонь пьянице ко лбу, а другой рукой намертво вцепился в отворот старой куртки. Алкаш нечеловечески заорал, в его глазах замелькала уже знакомая чёрная дымка. Через пару секунд тело неизвестного носителя беса обмякло, и он рухнул на пол, совершенно спокойно похрапывая.

— И всё? — удивился полицейский.

— С этим — да. Я же материальный был, вон он меня и не учуял. Тупые они, говорил уже... Этот, — носок туфли начала восьмидесятых ткнул мужичка в бок, ни при чём. Пусть идёт...

— Бес где?

— В аду, как ему и положено. Сейчас ему там воспитательную работу проведут. Да не удивляйся ты, — внезапно рассмеялся Швец. — Это не я так умею, это служебная Печать. Давай лучше ещё покурим...

Иванов достал пачку, посмотрел — курева оставалось лишь несколько сигарет.

— Дымишь ты как паровоз... Держи, не жалко, надо будет ещё прикупить.

Призрак снова со вкусом затянулся.

— Ты извини... с самой смерти не курил. Купить не могу — и денег нет, и прикоснуться к ним не имею возможности, сразу руки так пекут, что врагу не пожелаешь... Издержки моего нынешнего состояния...